А вот обязанности Гая стали легкими и приятными.

После дневных уроков мастера Уэлша, когда Том и Дориан спешили на палубу, чтобы выполнять урочную работу, Гай проводил несколько часов с мистером Битти – писал для него письма и отчеты или изучал документы компании, включая «Инструкции по найму на службу в достопочтенную Британскую Ост-Индскую компанию», а потом мог читать вслух миссис Битти или играть в карты с ее дочерями. Все это совершенно не нравилось его близнецу; иногда Том, находясь на реях, видел, как Гай гуляет и смеется с дамами на шканцах, где разрешалось находиться только офицерам и пассажирам.

«Серафим» пересек экватор с соблюдением обычной веселой традиции – все те, кто оказывался на экваторе впервые, должны были получить посвящение и поклясться в верности Нептуну, богу всех морей. Эболи, нарядившись в невероятный костюм, сооруженный из всякого хлама, и прикрепив бороду из растрепанного каната, представлял собой весьма впечатляющего Нептуна.

Зона штилей осталась позади, уйдя на север, и два корабля постепенно освободились от ее хватки – они уже входили в южный торговый пояс. Характер океана вокруг них изменился: он сверкал, казался живым после унылых, ленивых вод зоны штилей. Воздух стал свежим и бодрящим, в небе появились длинные хвосты перистых облаков. И настроение команды тоже улучшилось, люди повеселели.

Хэл держал курс на юго-запад.

Каждые десять дней Том спускался в пороховой трюм вместе с Недом и артиллеристами. Это было частью его обязанностей: здесь он изучал артиллерийское искусство и учился понимать характер и капризную природу черного пороха. Том должен был познать его состав – сера, древесный уголь и селитра – и понимать, как именно следует безопасно смешивать и хранить эти ингредиенты, как предотвратить слипание от жары и влаги, потому что зерна пороха могли превратиться в комья или даже взорвать пушки.

При каждом таком посещении Нед всегда многократно предупреждал Тома об опасности открытого огня или искр в пороховом складе – весь корабль от этого мог взлететь на воздух.

Прежде чем начать бой, бочонки открывали, а порох тщательно взвешивали и пересыпали в шелковые мешки, в точном соответствии с тем, что требовалось для каждого из орудий. Эти мешки забивали в стволы, а кроме них, клали тряпичный ком и снаряд. Мешки выносили на орудийную палубу «пороховые обезьянки», молодые матросы. И даже когда корабль не собирался действовать активно, несколько таких шелковых мешков всегда хранились наполненными и лежали наготове, просто на всякий случай.

К несчастью, тонкий шелк не предохранял порох от влаги и слипания, так что мешки приходилось регулярно проверять и заменять.

Когда Нед и Том работали в трюме, им всегда не хватало света. Один-единственный тщательно прикрытый фонарь едва светил, и в трюме царила кафедральная тишина. Когда Тому передавали шелковые мешки, он тщательно укладывал их на стеллажи. Мешки были плотными и гладкими. «Такой мешок – удобная лежанка», – подумал Том. И вдруг ему привиделась обнаженная Кэролайн, растянувшаяся на одном из мешков. Том тихо застонал.

– Что такое, мастер Том? – Нед насмешливо посмотрел на него.

– Ничего. Просто задумался.

– Оставь сны наяву своему близнецу, – коротко посоветовал Нед. – А сам занимайся делом. Ты с ним отлично справляешься.

Том продолжил паковать мешки, но теперь он думал совсем о другом.

Пороховой погреб являлся единственным местом на корабле, куда никто не заглядывал по десять дней подряд, где человек мог остаться один, не боясь, что ему помешают. Это было как раз то место, которое он изо всех сил старался найти, и оно находилось настолько на виду, что Том его не замечал.