– Быстрее, Клебе! Двигайся как ястреб! – посоветовал Эболи.

Том плавно отступил. Но запястье Эболи слишком ушло вперед, и клинок сдвинулся в сторону. Похоже, он открыл для удара правое плечо. Том был в ярости и хмурился из-за пропущенного выпада, но заметил ошибку наставника.

Даже сверху, из окна, Хэл видел, как Том чуть заметно вскинул голову.

– Нет, Том, нет! – прошептал он.

Эболи подсунул ему приманку, на которую не раз и не два ловил самого Хэла, когда он пребывал в таком же возрасте… На самом деле Эболи находился на пару дюймов дальше, чем мог достать удар Тома, и, если Том попытается уколоть его в плечо, он снова получит смертельный удар…

Но Хэл просто согнулся от восторга, когда его сын сделал двойной шаг, выпад в сторону плеча, но тут же с ловкостью обезьяны и невероятной для его возраста силой запястья сменил угол атаки и вместо плеча ударил Эболи в бедро.

– Ты его почти достал! – прошептал Хэл, когда Эболи оказался вынужден применить вращение клинка и захватить саблю Тома.

Наконец Эболи отступил назад. И встряхнул головой так, что с его лысины разлетелись в стороны капли пота. Он сверкнул зубами, расплывшись в широкой улыбке:

– Неплохо, Клебе! Никогда не принимай приглашения врага! Отлично! Ты на этот раз почти дотянулся до меня. – Он обнял Тома за плечи. – Ну, на сегодня довольно. Вас ждет мастер Уэлш, пора браться за перо вместо сабли.

– Еще разок, Эболи! – умоляюще воскликнул Том. – На этот раз я точно тебя достану, вот увидишь!

Но Эболи подтолкнул мальчика к двери постоялого двора.

– Эболи точно все рассчитывает, – одобрительно пробормотал себе под нос Хэл. – И не дает им работать сверх сил.

Он осторожно пощупал белый шрам на мочке собственного правого уха и сочувственно усмехнулся.

– Но недалек тот день, когда он прольет пару капель малинового сока мастера Томаса, как сделал однажды со мной, чтобы слегка сбить с мальчика спесь и уверенность в собственном искусстве.

Хэл открыл окно и высунулся наружу:

– Эболи, где Большой Дэниел?

Эболи ладонью отер пот со лба:

– Он каретой занимался. А потом ушел куда-то с этим новым парнем, Уилсоном.

– Найди его и приведи сюда. Я должен вам кое-что сказать.

Немного позже, когда оба здоровяка явились в его номер, Хэл оторвался от документов, что лежали перед ним на письменном столе.

– Садитесь оба.

Он показал на скамью, и они сели на нее бок о бок, словно два школьника-переростка, которых собираются за что-то выбранить.

Хэл начал с Дэниела:

– Я поговорил с Мэйбл. Она говорит, что просто не выдержит еще одну зиму, видя, как ты бродишь вокруг коттеджа, словно медведь на цепи. И она умоляла меня отправить тебя куда-нибудь как можно дальше.

Дэниел ошеломленно уставился на него. Мэйбл была его женой, главной кухаркой в Хай-Уилде, милой пухлой женщиной, веселой и краснощекой.

– Она не должна… – гневно начал Дэниел, но тут же умолк и расплылся в усмешке, заметив искру в глазах Хэла.

Хэл повернулся к Эболи:

– Что до тебя, черный дьявол, то мэр Плимута жаловался мне, что у них в городе просто какая-то эпидемия, лысые темные дети рождаются один за другим, а мужья заряжают мушкеты. Пора уже и тебя отослать на время.

Эболи что-то проворчал себе под нос и расхохотался:

– И куда мы отправимся, Гандвана?

Он назвал Хэла тем прозвищем, которое дал ему еще в детстве; на языке лесов оно означало «тростниковая крыса». В последнее время Эболи редко произносил его, разве что в моменты особых чувств.

– На юг, – ответил Хэл. – Мимо мыса Доброй Надежды. В тот океан, что так хорошо тебе знаком.

– И что мы будем там делать?

– Искать человека по имени Джангири.