Антиправительственная риторика не могла скрыть явного «поправения» фашизма – процесса, который Муссолини всегда отрицал, но который, тем менее, был очевиден. Между 1919 и 1922 годом политические лозунги постепенно удалялись от «левой фразеологии» первых месяцев «движения». Эти изменения особенно заметно проявились в вопросах внутренней политики, так как во внешней Муссолини с самого начала выступал как защитник «национальных интересов» Италии, которые он понимал как достижение гегемонии на Балканах, Средиземном море и в Северной Африке. Многочисленные группы националистов, и без того уже причислявшие фашистов к своим союзникам, со всё большей симпатией смотрели на «патриота Муссолини». Одновременно с этим консервативные круги, представители бизнеса видели в новой политической силе еще одно средство противостояния левым. Начинался процесс «приручения Муссолини» – этот опыт будет впоследствии крайне неудачно взят на вооружение германскими правыми, понадеявшимся сделать из Гитлера «немецкого дуче».

Постепенно фашисты вырабатывали свою методику политической борьбы. Муссолини, в качестве главного редактора Il Popolo d’Italia, выдвигал «лозунг дня», определяя в своих коротких, но предельно агрессивных статьях направление, в котором двигался фашизма, а его молодые провинциальные лидеры окружали себя преданными отрядами бойцов, готовыми на любые крайности. Фашисты могли позволить себе не слишком озабочиваться размытостью своей идеологической платформы – жизнь сама направляла «движение» в определенные рамки. Борясь с социалистами, коммунистами и анархистами кулаком и дубинкой, сторонники Муссолини неизбежно усваивали взгляды, противоположные представлениям их противников. Неудивительно, что футурист Филиппо Маринетти, сан-сеполькрист и один из основателей «Союза борьбы», человек, чьи взгляды были положены в основу первой программы фашистского движения, вскоре отошел на второй план, разочаровавшись в «колебаниях» Муссолини. Этот идеалист, с его наивными представлениями о «романтике войны», еще займет видное положение в фашистской Италии, но уже никогда не будет участвовать в политике.

Мечтатели уступали место практикам. Муссолини никогда не беспокоился о таких потерях в «движении», легко расставаясь с людьми и идеями. Под его руководством «Союз борьбы» мало-помалу превращался в союз редакторов и уличных вожаков: очень многие фашистские иерархи поднимутся к вершинам власти именно из среды журналистов или полевых командиров. Муссолини явно отдавал свои симпатии первым, но и вторых никогда не обижал – они были его кадровым резервом.

В эти трудные для «движения» месяцы – между зимой 1919 и летом 1920 года – он старался демонстрировать оптимизм убежденного в конечной победе человека. Его считают «политическим трупом» – наплевать! Так выражение «Me ne frego» – «мне наплевать», взятое из патриотической песенки, стало одним из лозунгов фашистов. Жить надо с риском, заявил тогда Муссолини и постарался показать всем, что это значит на практике, начав брать уроки лётного мастерства. Пилотирование воздушных судов вскоре станет одним из излюбленных его хобби – даже в разгар Второй мировой войны он найдет время с гордостью подсчитать точное количество часов, проведенных им за штурвалом самых разнообразных самолетов. Своих детей он тоже заставит стать летчиками – этой чести избегут только дочери и самый младший мальчик в семействе Муссолини.

Другим тогдашним увлечением руководителя «Союза борьбы» стали дуэли. Несмотря на то что законами Италии запрещалось разрешать споры при помощи пистолетов и холодного оружия, между 1915–1921 гг. Муссолини участвовал по меньшей мере в полудюжине схваток с оскорбленными им или оскорбившими его политическими противниками. Дрались холодным оружием, но кровь лилась редко: только во время самой первой дуэли, произошедшей в 1915 году между анархистом Мерлино (противником вступления Италии в Мировую войну) и Муссолини, когда последний получил легкое ранение. Остальные дуэли носили демонстративный характер и случались в основном с журналистами, заканчиваясь, ко всеобщему удовольствию, примирением сторон после нескольких ударов. Исключением стало «сражение» с одним депутатом-социалистом: Муссолини в течение полутора часов рубился с ним в небольшой комнате окруженного секундантами и полицией дома. Сложно представить себе это, но в ходе столь продолжительного боя никто не пострадал, однако получивший несколько царапин социалист настолько выдохся, что чуть было не умер от сердечного приступа.