Что ж, неудача на общеитальянских выборах не помешала ему избраться в городской совет Милана – места, с которым Муссолини будет связывать очень многое. Улицы этого старинного итальянского города станут свидетелями как зарождения и укрепления фашизма, так и его падения… Но пока до этого было далеко – полный сил и уверенности в себе социалист Муссолини перебрался в Милан еще в конце 1912 года. Он жил один, без семьи, которую ему вполне заменяли любовницы – сотрудницы по редакции и соратницы по партии. Казалось, что будущее самого Муссолини было вполне определенно, но хотел ли он сам такой предопределенности?

Успех в качестве редактора самой популярной в стране газеты левого толка, вхождение в высшее руководство Итальянской социалистической партии – все это, прежде бывшее недостижимым для провинциального журналиста, теперь казалось не столь уж значительным. Муссолини жаждал большего, по сути он хотел власти. А власть, считал «маленький вождь» социалистов, не получают – ее берут. Стать депутатом у него пока не вышло, но даже если бы и получилось – что с того? Монархия нескоро предложит социалистам места в правительстве, да и зачем ему эта буржуазная министерская чехарда, игра мелких самолюбий, возня в кротовьей норе? Нужна полная смена прежней системы! Но где же революция? Только она сможет вознести его еще выше.

Постепенно он начинает разочаровываться в мечтах о «социалистической Италии». Да и как создать ее с этой партией неисправимых говорунов, с этой нацией? В те годы Муссолини постепенно начал позволять себе ставшие для него впоследствии характерными презрительные замечания о «не том народе». Наблюдая, как поначалу решительно настроенная толпа разбегается, приняв звук топота собственных ног за приближение правительственной кавалерии, он заклеймил итальянцев «нацией трусов». На словах, патриотизм и прежде был для него пустым звуком (не считая двухлетнего пребывания в рядах армии), но теперь он разочаровался и в итальянском народе.

Спустя четверть века он будет повторять то же самое, но в намного худших обстоятельствах – горюя над осколками рухнувшей «новой Римской империи». Диктаторам всегда достается плохой, испорченный народ – иначе зачем тогда вообще нужна была бы диктатура? Гитлер тоже, после неудач 1942 года, будет сравнивать солдат Мировой войны со своими – не в пользу последних. Да и Сталин, который вообще много сделал для исправления «человеческого материала» в СССР, не раз позволит себе предельно критические высказывания в адрес «братьев и сестер». Вот и Муссолини уже тогда был крайне скуп на похвалу, но никогда не отказывался указать на недостатки или ошибки других. Только один человек никогда не становился мишенью для его критики – он сам.

…

События 1913 года дали Муссолини еще больше оснований сомневаться в скорой победе итальянского социализма. Все началось с недовольства канализацией (точнее, ее отсутствием) у жителей одного сельскохозяйственного района Центральной Италии. Демонстрация, призванная заставить муниципальные власти выделить средства, вылилась в потасовку с солдатами. Военные, не имевшие опыта в разгоне многочисленных толп, потеряли контроль над ситуацией и открыли огонь на поражение. Известие о двух десятках убитых и раненых быстро облетело всю страну. Армию и без того часто критиковали за стремление начинать пальбу без особой нужды, но этот случай был особенно вопиющим. Недовольными были все: оппозиция правительству слева кричала о «военщине, проливающей кровь бедняков», тогда как справа говорили о либерализме, доведшем до того, что солдатам приходится подменять полицию. Муссолини вместе с Avanti! конечно же, был в числе тех, кто оценивал случившееся как произвол со стороны властей. Это убийство по приказу короля – с мрачным удовольствием говорил он на страницах своей газеты, еще один пример, по мнению Муссолини, подтверждающий принципиальную невозможность сотрудничества между монархией и социалистами.