Тот очнулся и наконец, пришел в себя. Он встряхнул головой и сказал:

– Ты прав, пошли. Сейчас, только возьму сумку.

– Тихо, кто-то идет, – вдруг прошептал Экхарт.

Оба парня пригнулись, чтобы их теней не было видно через затемненное стекло в небольшом дверном окошке. Сама дверь была закрыта. Послышались неспешные шаги. Двое людей направлялись к голове поезда. Вскоре стал слышен их разговор:

– Да, господин майор. Все, как мы договаривались. Сто сорок два беженца из Германии прибыли в назначенное время, – докладывал машинист.

По говору его узнал Экхарт. Именно машинист кричал ему вслед еще вчера. Он оказался немцем.

– Хорошо, хорошо, – отчеканил в ответ грубый голос.

Двое остановились прямо у двери в купе Экхарта и Лютера, после чего продолжили разговор.

– Правда есть один беглец, он не немец. Вбежал, когда мы оформляли бумаги в Латвии. Ночью я нашел купе, в котором этот беглец спрятался. Мы как раз возле него, не хотите ли взглянуть? – машинист схватил ручку двери, отчего та слегка открылась вбок.

Двое беглецов приготовились броситься на немцев и побежать со всех сил.

– Нет необходимости. Главное, чтобы мог держать оружие в руках, – проговорил майор и двинулся дальше.

Машинист отпустил ручку двери и последовал за своим начальником. Вскоре шаги стихли. Как только это произошло, Экхарт выдохнул и осторожно открыл дверь. В проходе никого не было.

– Все чисто? – спросил Лютер, стоя позади.

– Да, идем.

Друзья двинулись в конец поезда, надеясь найти открытые двери, через которые вошли машинист и его собеседник. Пройдя в полусогнутом состоянии полвагона, Экхарт увидел свет, исходящий из выходной двери.

– Есть! – сказал он.

Они двинулись дальше. Оказавшись у выхода, они осмотрели платформу. Расстояние между ней и спусковой лестницей поезда было достаточно большим, чтобы в него пролез взрослый человек. Это и заметил Экхарт.

– Под поезд, – скомандовал он.

Сначала полез Экхарт, за ним Лютер, который, оказавшись на земле, тут же принял командование на себя:

– Ну, поползли!

Они направились к хвосту поезда. Постоянно озираясь по сторонам, они, наконец, доползли до назначенной точки. Экхарт выглянул наружу, чтобы убедиться, что дверь в хвост закрыта. Лютер в это время проверял, есть ли дозорные на платформе.

– Ну? – спросил Лютер.

– Чисто, а у тебя?

– Видишь справа стоит солдат? Это явно новобранец. Если заметит, максимум – засвистит в свисток.

– Понял, ждем, когда он отвернется и бежим вон за тот угол, – Экхарт пальцем показал на закоулок, находившийся метрах в двухстах от беглецов, – если побежим наискосок, со стороны левой платформы из-за поезда нас не будет видно, а справа только тот новобранец.

Вскоре нужный момент наступил и оба парня бросились к условленному месту, стараясь не слишком громко швырять ногами камни. Оказавшись в безопасности, они встали и попытались отдышаться.

– Мне казалось, из нас двоих был в армии только я, – сказал Лютер, все еще восстанавливая нормальное дыхание.

– Я читал много романов. А теперь, нам надо переодеться. Есть в твоей сумке сменная одежда?

– Нет, – с досадой ответил Лютер.

– Тогда выверни куртку наизнанку и надень, а я сниму свою, мою кофту еще никто не видел.

– Умно! – сказал Лютер и последовал совету друга.

Когда они закончили, Экхарт на всякий случай подогнул штаны, а Лютер засучил рукава. Теперь они хотя бы на первый взгляд выглядели иначе, чем их видели в поезде.

– Говоришь, я умный, а сам издали определил новобранца! – вдруг сказал Экхарт.

– Так ведь я неправильно определил. У этих дозорных вообще нет звания. Туда берут тех, кто не хочет на войну, кто испугался настолько, что даже не сумел сбежать.