Мама сказала Язиду, что отчима Руслана нет. Руслан в селе – проведывает мать-старушку. Язид пообещал разобраться с подонками. Мама разрешила ему прийти и покараулить их, сидя в нашей квартире.

Бабушка Патошки сегодня поведала, что эти парни очень нехорошие и рассказывают про меня, маму и отчима всякие мерзости в нашем дворе. Но никто не знает, кто они и откуда прибыли.

03:00. Язид, родственник дяди Султана, сидел у нас. Его моя мама попросила покараулить преступников! Как же! Мол, он спортивный, приличный, на стороне добра, мусульманин.

Мама ушла на рынок. А я сидела на диване и играла с ним в шахматы, чтобы гостю не было скучно. А потом мы играли в карты. И вдруг он полез ко мне целоваться и обниматься. Ко мне! Какой ужас! Я о таком читала только в книжках. И то в паршивых книжках, которые Лунет Хейде подсовывает. Я начала отбиваться от него и кричать, но это не помогало. Язид разорвал мой халат, и я не могла его остановить. Его руки… О, какой ужас! Он трогал меня, целовал против моей воли, а я ничего не могла сделать. Он был сильнее меня! Я кричала «мама!» так, что уши заложило и я сама перестала слышать свой голос. Но он не отпускал. Я помню, как боялась и больше ничего. Он мог делать со мной все что угодно. Мне еще никогда не было так страшно.

Потом я как будто провалилась под воду, и все стало восприниматься иначе. Время пошло и медленно, и быстро. Я видела каждый миг, но была секунда – подумать. Я увидела за головой дяди Язида серебряный подсвечник. Этот подсвечник дедушка Анатолий купил когда-то в антикварном магазине. Я из последних сил тянулась к столику, на котором стоял подсвечник. Не знаю, как мне удалось схватить его. Но именно им получил дядя Язид по голове!

Дядя Язид рухнул, и мне пришлось выбираться, с большим трудом отпихивая его тушу.

Какая мерзость! Я вскочила и побежала к двери, не думая даже, что халат разорван. Но замки в двери были закрыты, я стала открывать их трясущимися руками. А дядя Язид очнулся, подскочил и толкнул меня. Я отлетела на пол, так и не открыв дверь. Увидела, что мой нож лежит на полу у тумбочки, и схватила его.

– Ради Аллаха, уходите! – сказала я.

Но дядя Язид не напал. Он прошипел:

– Те, что уходили, еще вернутся!

Открыл замки нашей двери и выскочил во двор. Подъезд заливало солнечным светом.

У меня истерика приключилась. Я сидела на полу, плакала и кричала. Тетя Марьям услышала и забрала меня к себе. На кухне у нее кушала тетя Золина, жена дяди Сулеймана из дома напротив. Золина вытаращила глаза, а тетя Марьям ее сразу выпроводила, объяснив:

– У ребенка горе. Упала, наверное. Вечером приходи!

И закрыла за ней дверь. Обнимала меня. Принесла мне чистые вещи, дала чай. Я ей все рассказала. Тетя Марьям сказала, что все это – тайна. Никто не должен знать. Даже мама. Никто. Иначе меня могут убить, как ту девушку на «Ташкале», которую убил отец. Или просто никто не женится потом.

– А с мамой твоей я сама поговорю, – сказала тетя Марьям.

Со мной что-то случилось. Я не могу кушать ничего. Только воду пью. Я все время задыхаюсь. Меня трясет, и мне очень страшно.

Я вот мечтала, что если меня кто-то поцелует, то это будет Эрик. А что теперь? Как хорошо, что я дотянулась до подсвечника!

Я думала, мама пойдет разбираться с дядей Язидом, будь он проклят! А она пришла и сидит тихо. Поля

12.03.

9:00. Я поехала с бабой Тосей в ее частный дом. Там раньше жили другие люди – они дом захватили. Но потом уехали, а баба Тося выждала и вернулась в дом, где всю жизнь прожила с мужем.

Мама за меня боится. Поэтому отправила подальше. Мама сильно болеет, денег нет, родных нет. А за нашу квартиру денег дают меньше, чем стоит оплата грузовой машины до ближайшего русского села. А там мы будем жить в чистом поле? Ведь беженцам не дают домов. Ничего. Поэтому мы никуда уехать не можем. Так мама сказала.