Разочарованный и раздосадованный неудачей, я все же перед уходом счел своим долгом поднять с пола бороду. И хотя, стоило мне коснуться ее, по моему телу пробежала дрожь, заставил себя донести ее до покойного, и она вернулась на его грудь. Следом я попытался приставить к гробу отломанные фрагменты, но они тут же снова отваливались, и я оставил свои старания в надежде, что те, кто придет сюда после меня, сочтут разрушения следствием тлена и долгих лет. С медальоном мне расставаться не захотелось. Он был красивый и необычный, и я, застегнув на шее цепочку, заправил его под рубашку, подумав к тому же, что если слова, в нем спрятанные, оберегали Черную Бороду от злых духов, то и меня оберегут от Черной Бороды.

Свеча дотаяла уже до столь маленького огарка, что держать в руке я его не мог и вынужден был прилепить к кусочку дерева, на котором и нес, когда наконец пустился по коридору к выходу. Увы, вскорости меня ожидал неприятный сюрприз. Думая, что покину владения Черной Бороды так же просто, как в них проник, я просчитался. Дыры наружу больше не существовало.

Теперь мне сделалось ясно, почему голоса контрабандистов так долго не утихали в конце подземелья. Рэтси, верный своему обещанию, приступил к заделке провала и справился со своей задачей еще прежде, чем вся компания убралась восвояси. Неожиданное препятствие я воспринял сперва достаточно легкомысленно. Мне показалось, справиться со скороспелой этой заделкой особенного труда не представит. Приглядевшись, однако, внимательнее, я утратил уверенность в своих силах. Они накрыли боковую часть саркофага тяжеленной каменной плитой, сверху насыпали землю, а поверх водрузили еще одну плиту. Плиты были из сланца, и я знал, откуда они взялись. С дюжину их, служивших когда-то кровлей, лежало у северной стены церкви. Ни одну из них иначе как вчетвером не перенести. Все же еще надеясь, что, подкопав землю, сумею подвинуть ту, которой они прикрыли провал сбоку надгробия, я задумался, как лучше к этому приступить, но, пока размышлял, фитиль окончательно догоревшей свечи завалился набок, и меня объяла тьма.

Положение мое стало отчаянным. Лишившись источника света, я лишился возможности и копать. Как это сделаешь, если ни зги не видно? А темнота подземелья куда непрогляднее и гуще, чем на улице даже в безлунные ночи. Там хоть что-нибудь видишь, а здесь – ничего, хоть до боли глаза напрягай. Не падая духом, я устроился поудобнее и стал дожидаться рассвета. Он явно уже приближался, а с ним сквозь щели гробницы должно было проникнуть хоть сколько-то света, который поможет мне справиться со своей задачей. Трудная ситуация даже не вызывала во мне особого страха. После ночи, когда я сперва только чудом не попался контрабандистам, которые могли обвинить меня в шпионаже, и леденящего ужаса перед злыми потусторонними силами, который объял меня, когда я обшаривал гроб Черной Бороды, посидеть часок в темноте мне казалось совершеннейшей ерундой.

На полу коридора, хоть и сыром, но мягком, мне было вполне удобно. Я устал от пережитого, да к тому же не привык проводить ночь без сна, поэтому, едва вытянувшись, моментально заснул. Коротко или долго длился мой сон, определить мне при пробуждении было не по чему. Меня по-прежнему окружала тьма. Я встал, потянулся. Ни отдохнувшим, ни бодрым себя я не чувствовал. Руки и ноги болели, будто их кто-то измолотил кулаками. Немного придя в себя, я заметил, что тьма стала какой-то другой, не столь непроглядной. Я глянул вверх. Оттуда, где надо мной находилась могила, тоненькой полосой пробивался сквозь стык между двумя камнями свет. Солнце, значит, уже взошло. Но камни оказались положены один к другому гораздо плотнее, чем мне было нужно, чтобы их раздвинуть, а разглядеть, каково положение в прочих местах, я по-прежнему не мог и, утомившись стоять, снова улегся на пол. Полоска света оставалась в поле моего зрения, и чем дольше я на нее глядел, тем сильнее меня охватывало замешательство. Свет шел с юго-западной стороны саркофага. Значит, она-то и находилась под солнцем. Это я мог понять по яркости световой полоски, даже не выбираясь наверх. И вывод напрашивался лишь один: солнце уже на закате и скоро зайдет.