– Ничего особенного. Небольшой справочник.

Названия я не мог увидеть. Может оно и к лучшему. Не хотел лишний раз переживать за маму. Врач снова открыл книгу, но на этот раз отложил её чуть в сторону, так чтобы она не закрывала документы на его столе. Я потянул затёкшие мышцы.

– Можете походить, размяться. Заодно рассказать, что было дальше, – предложил Савелий Алексеевич.

– Ну, в самом деле, я же всё уже рассказывал. И не раз. Какой смысл мне всё это пересказывать? —спросил я, снова подходя к окну.

Доктор снял очки. Пальцами свободной руки потер переносицу в районе лба, сильно зажмурившись. Решив не упускать момент, я взглянул на стол, стараясь рассмотреть название книги и что за документы лежали перед доктором.

Он закончил процедуру и небрежно накинул очки. К сожалению, ничего полезного я не смог разглядеть.

– Я же уже вам говорил. Это нужно чтобы помочь вашей маме. Мне необходимо ещё раз все услышать и понять. До этого вы рассказывали другим людям. Они могли не так всё записать, расставить акценты не на тех местах. Да и вы могли что-нибудь забыть, упустить. А сейчас будете снова рассказывать и, может быть, появятся новые подробности. Понимаете?

Я отвернулся к окну. Свет приятно разливался между зелеными посадками в саду.

– Понимаю… – еле слышно произнёс я.

+++

06.08.2005

– …понимаешь? – спросил папа перед дверью нашей квартиры, опустившись на одно колено передо мной.

– Да, пап, – набор бессмысленных звуков выплюнул мой рот.

– Ну, и вот… Тебе, скорее всего, почудилось. Ты же у нас это…воображуля, как мама тебя называет! Придумаешь себе что-нибудь, потом ходишь всех убеждаешь. Иногда, так не нужно делать. Не нужно другим людям знать о чем-то, понимаешь? – убеждал меня отец.

– Понимаю, – произнес я.

– Вот и здорово! Пойдем домой.

С этими словами он вставил заранее подготовленный ключ в замочную скважину и принялся его поворачивать.

Но мне не почудилось. Я точно ничего не придумывал. Я всё это видел собственными глазами! Отец всю дорогу домой пытался меня убедить, что в машине никого не было, что мне показалось. Точнее даже сказать, пытался подменить мои воспоминания. Исказить их. Но нет, я видел их вместе с той женщиной слишком ярко, чтобы самому поверить, что это был мираж.

Наверное, папа в первую очередь убеждал самого себя, что никого не было в машине.

Честно сказать, я не до конца понимал, что произошло, и почему я чувствую себя плохо. Но мое детское неиспорченное чутье подсказывало мне, что случилось что-то нехорошее, противоестественное и неправильное.

Я думал о том, что может быть я так считаю из-за того, что мой папа бросил меня одного в парке, а сам пошел в машину проводить время с какой-то женщиной. Испытывал чувство сродни ревности. Не мог представить, что папа может веселиться с кем-то другим, помимо нас с матерью. А может на мое восприятие влияет то, что я до сих пор нестерпимо хочу в туалет?

Щелчок открытого замка вернул меня к реальности.

– Заходи, – сказал отец.

Мамы не было дома. Я почему-то испытал облегчение от этого факта, хотя обычно всегда огорчался её отсутствию.

Дом стал каким-то чужим и холодным. В тот момент он показался мне максимально заброшенным и пустым, словно безжизненным. Серые обои отсвечивали какой-то непонятной болезненной желтизной из-за лучей вечернего солнца. Крохотный слой пыли, который иногда обнаруживался в нашей квартире и был типичным для нас, сейчас он выглядел так, будто лежит тут ни одну сотню лет.

– Ты уснул что ли?

Папа, наверное, не видел того, что видел я, и продвинул меня, застывшего в дверном проёме.

Реальность снова вернулась ко мне. Я быстрым движением стянул с себя сандалии и побежал в уборную, ощущая болезненные уколы переполненного мочевого пузыря.