– А, ясно. Я – Ваня. Живу тут всегда.

После этих слов, он поднял своего питомца повыше и закинул его головку на бок. Никакого сопротивления не последовало. Только всё та же дрожь и редкое попискивание. Пальцами Ваня разжал ей пасть и начал пропихивать спрессованные кусочки хлеба. Часть комочков тут же падала на землю, но нескольким всё же удалось протиснуться дальше в её глотку. Брыкаться крыса стала сильнее.

– А чё с ней? – спросил я.

– Да не знаю! Всегда такая бодрая была, а сёдня пришёл проведать её, а она лежит, дрожит и вокруг рта белая пенка, как от молочка. Вот, и не ест ничего! – я почувствовал его готовность расплакаться.

Тут ещё крысы водятся? До меня только сейчас дошла вся ситуация в полной мере. Мне стало не по себе. Встретить такую тварь в квартире или в подъезде, мне категорически не хотелось. Но, должен признать, питомец Вани мне понравился.

– Может она заболела?

Ванька ответил не сразу. Воспользовавшись его занятостью, я поднял двумя руками сумку над своей головой. Что-то продолговатое и жесткое перекатилось внутри. Я побыстрее скинул её в мусорный контейнер. Получилось шумно.

– Не знаю, может и приболела. Но… – он замолчал и посмотрел мне в глаза.

Я был рад наконец избавиться от мусора. Ещё больше гордился тем, что смог сделать это не привлекая внимание своего нового знакомого. Мне казалось, что он был слишком поглощён своим зверем и забыл обо мне.

– Но что?

– Я думаю, что кто-то специально это сделал! Вчера утром я видел, как какой-то мужик крутился возле моей мусорки. У него ещё была странная одежда. Я хотел выйти и проследить за ним. Выяснить, что произошло. Но бабуся не отпустила, потому что… – он остановился и посмотрел на крысу. Выглядела она так, будто жизнь окончательно ушла из нее. – Потому что не важно почему. А сейчас погляди на неё!

Ваня выбросил руку, держащую грызуна вперед, да так резко, что я испугался и отпрянул назад. Тушка крысы быстро раскачивалась в его кулачке. Кажется, я впервые увидел смерть.

– Ты чё!? – прокричал я, больше от испуга, чем от удивления. – Да, она сдохла уже!

– Ха, испугался! – громкий смешок вырвался из Вани.

– Да иди ты, псих! Я домой пошёл!

Ваня поднес грызуна к лицу, повертел его во все стороны и всё-таки признал, что он скончался. Глаза у парня прослезились, и чтобы не заплакать, он их крепко сжал, а после смачно ударил себя по щеке свободной рукой. Затем он вышел из-за контейнера на дорогу. На его лице разливался красный блин от удара, на бледной коже это выглядело ещё заметнее. Я молча стоял и смотрел на него, ожидая дальнейшей инициативы от моего нового знакомого. Хотя вся эта ситуация начала меня накалять. Я уже хотел побыстрее прийти домой и забыть этого странного во всех отношениях паренька. Видеться с ним вновь, желанием я не горел, а уж тем более заводить себе такого друга. Хотя что-то магическое в нём было. В те года я не знал, что эту магию взрослые обычно называют харизмой.

– Пойдем хоть похороним её. На пустыре можно, – его голос потерял былую звучность и красоту. Сухой и нейтральный набор звуков.

– Я бы помог, но мне правда-правда надо домой. Меня родители ждут, – нагло врал я.

– Да чё ты мажешься? Это быстро. Пару минут, – всё такой же безэмоциональный голос.

– Я не мажусь! – натурально возмутился я. – Зачем мне тебя обманывать? Родители сказали быстро вернуться. Ваня, прости…

– Родители… – грудь недавнего знакомого поднялась из-за входящего воздуха. – Ну и иди, нытик!

Моему возмущению от незаслуженного оскорбления не было края. Однако я никак не ответил. Мне почему-то стало искренне жаль этого тощего заросшего мальчика с мёртвой крысой в руке, которую, возможно, отравили. Я развернулся и пошёл к дому, оставив Ваню наедине со своими проблемами.