Частенько я чувствовал себя одиноко после переезда. Родители были слишком заняты обустройством себя и нашего быта в новом городе. Мать почти всё время пропадала на дежурствах, беря дополнительные смены, чтобы заработать больше денег. Отец… Я не особо понимал, чем он занимается, но его регулярно не было дома. И я оставался совсем один.

Мысль о том, что уже в этом году, буквально через пару месяцев, я пойду в школу, грела меня. Хотелось побыстрее познакомиться с новыми людьми, учителями, узнать, как учеба будет происходить на самом деле. Мне много про это рассказывала мама, но сам я никогда не был в школах.

Некоторое время мы молча просидели на скамейке, даже несмотря друг на друга. Чувство жажды усиливалось.

– Пап…? – неловко начал я.

Мой папа закрыл глаза и сильно их сжал. Я решил не дожидаться его реакции и продолжил:

– Пойдем погуляем, а то я устал просто сидеть. Пожалуйста…

Он посмотрел на меня, почесал сзади худую шею и произнес:

– Ну, пойдем походим. Только, последний раз тебе говорю, веди себя нормально!

Легкий кашель неконтролируемо вырвался из моей глотки. Отец цокнул и встал со скамьи. Затем огляделся по сторонам, словно искал кого-то знакомого и пошел по направлению к выходу из парка.

Так рано идти домой я совсем не хотел, но выбора не было. Я пристроился рядом с папой и старался не отставать от его длинных взрослых шагов.

Он смотрел в телефон, почти не поднимая глаз на дорогу. После недолгого колебания, я попытался взять его за руку. Мне удалось! С полминуты мы шли, держась за руки, и я успел испытать целую гамму эмоций. Однако отец выпустил мою ручку, перехватил устройство и принялся с усилием стучать по клавиатуре.

Борясь с появившимся комом в горле и подступающими слезами, я стиснул зубы и бесцельно смотрел перед собой.

Мы шли по асфальтированной дорожке. Папа сосредоточено смотрел в телефон, но в один миг его лицо неожиданно разгладилось и просияло, появилась кривая улыбка. Он резко остановился, затем посмотрел на меня оценивающим взглядом. После такого взгляда я всегда невольно сжимался, стараясь казаться меньше, чем я есть.

– Мне нужно отойти ненадолго. Ради Бога, скажи мне – я могу оставить тебя одного здесь? Ты ничего не сделаешь плохого? Я не знаю…Не убежишь куда-нибудь? – спросил у меня отец.

Я растерялся от такого щедрого предложения. В голове тысячью идей пронеслась мысль о том, как я могу тут один развлечься, без пристального надзора отца. Я открыл слипшийся от отсутствия влаги рот и произнес:

– Обещаю, что всё будет хорошо! Я же уже большой. Только… Можешь купить мне немного водички? Я сильно хочу пить.

– У меня нет на это времени. Нужно было дома пить, – обрубил отец.

Затем он нехотя достал кошелёк, вытащил одну купюру и протянул её мне.

– Вот, возьми. И всё не трать, а! Купи себе маленькую бутылку воды и всё!

– Хорошо, пап, спасибо большое! – я осторожно, словно боясь спугнуть сошедшую на него блажь, взял банкноту.

– Будь здесь и никуда не уходи. Я скоро вернусь, и мы поедем домой. Может быть минут тридцать, или сорок. Ты все понял, Игорь? – отец положил бумажник в карман.

– Да, быть здесь и никуда не уходить, – повторил я, все также держа деньги в руках перед собой.

Отец сжал губы и шумно выдохнул. Ещё раз посмотрел в телефон, и уже не поднимая на меня взгляда, пошел к выходу из парка.

Я аккуратно, стараясь не помять такую ценную для меня бумажку, сложил её в карман шорт.

Долгожданная свобода! Я могу делать, что я захочу, пойти в самые удаленные уголки парка! Да что там уголки, я могу его полностью исследовать! Изучить вдоль и поперек!