– Ну, как хотите. Я завтра Ромку перед школой отнесу на новую квартиру.

Вечером Алина мне намеренно не звонила, должно быть, она боялась моего праведного гнева или действительно провожала Вадима в Германию. Я пыталась ей сама позвонить, узнать, как продвигаются ее дела по благоустройству квартиры, а заодно и сообщить, что ее кот сменил окраску, но она упорно не брала трубку мобильного телефона, а новый номер домашнего телефона я не знала. Спросить у Саньки я уже не могла, он отправился спать.

Утром она сама дала о себе знать. Позвонила ни свет ни заря. На моих часах даже не было половины седьмого. Олег недовольно что-то пробурчал со сна. Бобби рассерженно тявкнул со своего коврика.

Я прижала к уху телефонную трубку.

– Алло, – прошелестела я.

– Марина, это я, Алина.

Конечно, она. Кто же еще? Среди всех наших знакомых только она обладает такой бесцеремонностью – звонит, когда вздумается. Похоже, ей наплевать, что люди еще отдыхают.

– Алина, мы еще спим. Тебе не стыдно? – зашептала я в трубку.

– Марина, тут такое дело. Приезжай.

– С котом и Санькой?

– Нет, что ты! Пусть они пока у тебя поживут. Приезжай одна. И знаешь что, возьми с собой священную книгу.

– Что?

– Библию, молитвослов. Евангелие. Хоть что-то возьми. Будем освящать квартиру. Дело серьезное, по телефону говорить не хочу. Все расскажу при встрече, – с придыханием говорила Алина.

– У меня только Библия для детей в картинках, – растерялась я.

– Только для детей? – разочарованно откликнулась Алина. – Черт возьми, а другой нет?

– Алина, ты собираешься освящать квартиру и чертыхаешься. Нет, другой Библии у меня нет.

– Тьфу, тьфу! Спаси и сохрани! Ладно, хватай что есть и мухой ко мне. Только срочно. Адрес помнишь?

– Помню, через сорок минут буду, – пообещала я Алине и повесила трубку.

Я нажала на кнопку звонка, но тот не издал ни звука. Пришлось постучать в дверь, и она тут же распахнулась. У меня сложилось такое впечатление, что Алина ждала меня под дверью.

– Что у тебя со звонком?

– Не работает. Вчера вызвала электрика из ЖЭКа. Не пришел.

– Ну и видок у тебя, – отметила я.

Наряд у нее был более чем странный: она стояла в ночной сорочке, поверх которой был наброшен фартук, только не кухонный, а какой-то специальный, похоже, лабораторный. Фартук был сшит из медицинской прорезиненной ткани, проще говоря, клеенки. Он был очень старый, тесемки от времени разлохматились, а сама ткань местами была прожжена то ли сигаретами, то ли каким-то химическим веществом.

– Где такой раритет откапала?

– В кладовке, в углу валялся.

– И это?

В руках Алина держала малярную щетку, а рядом стояло пластиковое ведро, доверху наполненное водой.

– Да, щетку я тоже там нашла, – пояснила Алина.

– Я что-то не поняла, ты меня вытянула из постели, чтобы я поддержала твой трудовой порыв?

– Ты Библию принесла? – вопросом на вопрос ответила Алина.

Говорила она тихо, как будто опасалась, что, кроме меня, ее может еще кто-то услышать.

– Принесла. А что, собственно, происходит?

– Заходи.

Я впервые перешагнула порог новой Алининой квартиры. Она была огромная, в семидесятых годах редко когда такие дома строили, только исключительно для партийной элиты. Высокие потолки, не меньше трех метров. Большие комнаты, все отдельные. Вместительная прихожая, в ней и десятерым не было бы тесно. Кухня-столовая, мне всегда хотелось бы иметь такую же, просторную. Но главное – ванная. Ванная комната была просто загляденье: с окном и чугунной двухметровой ванной. Кроме того, стены и пол были облицованы очень-таки приличным кафелем, белым, чешским, пускай не модным, но на первое время вполне мог сгодиться и такой.