Пять лет, оказывается, длится его роман с Мультяшкой. Максим посмотрел на закрытую дверь кабинета Маши. Неудивительно, что она сорвалась, по версии журналистов, а по сути – Сильвестра, роман Максима с Мирославой разгорелся в то время, когда в реальной жизни с ним была Маша. Какими бы ни были у них отношения, на чём бы они ни строились, это были отношения, в которые верила Маша, да и он какое-то время верил.

  Максим взял газеты, смял и бросил в мусорное ведро.

  Сколько жизней он ещё сомнёт вот так, ради собственного благополучия?

  Ударил пальцами по рулю БМВ и направился в сторону дома, хотя единственное, что хотел – это повторить вчерашний подвиг возлияния, только на этот раз в одиночку, без сомнительной компании, обтирающейся о стриптизёра на глазах у всех и рыдающей в кинотеатре весь фильм со своим дружком во второстепенной роли.

  От мыслей отвлёк звонок телефона, бросил взгляд на панель и ответил по громкой связи.

- Мне интересно, - разнёсся из динамиков голос матери, - почему о свадьбе родного и единственного сына я узнаю, получив приглашение на эту самую свадьбу? А будущую невестку вижу в какой-то газетёнке и только потому, что тётя Зоя принесла?

- И тебе привет, мам, - вздохнул. – Я бы рассказал, на выходных.

- Очень мило с твоей стороны, мы с отцом тронуты.

- Мам, всё не так просто.

- Я понимаю, понимаю, ты думаешь, твоя мама совсем глупа? Девочка - внучка твоего работодателя, но ты мог рассказать хотя бы мне или отцу… Я столько лет переживала из-за всего, что произошло…

- Мааам, - предупреждающе проговорил.

- Хорошо, - на том конце согласно вздохнули. – Так когда ты нас познакомишь? И билеты, надо купить билеты, и я не знаю, что дарить… и что надевать. Ты представляешь, в какую ситуацию ты поставил нас с отцом?!

- Мам, всё хорошо, не надо ничего дарить и билеты покупать не надо, вас доставят на личном самолёте Сильвестра Прохоровича.

- Но это же дорого!

- Ну, он не бедный человек.

  По договору, о фиктивности брака никто не должен знать. Даже юристы, посвящённые в семейные тайны, финансовые перипетии и нюансы, исходили из версии действительного брака, брачный договор которого выходит далеко за рамки типового. Истинная подоплёка была мало кому известна, а кто догадывался, предпочитал молчать. Максим должен лгать матери, знакомить её с Мирой, как со своей невестой, в которую он влюблён.

  Скольким ещё людям он будет лгать в лицо ради собственного благополучия?

- Я поговорю с Мирой, ладно? - сказал примирительно, надеясь, что сможет поговорить с ней.

  В течение дня он звонил несколько раз, она не брала трубку. Сначала он думал, что Мира отсыпается, после обеда начал волноваться и позвонил охране, те сказали, что Мирослава не отлучалась из квартиры. Камер внутреннего наблюдения в квартире Максима никогда не было, так что пришлось давать распоряжение и отправлять одного из охранников проверить самочувствие Миры. Та через дверь ответила, что всё хорошо, а ближе к вечеру вышла из квартиры, о чём ему тут же доложили по его прямому распоряжению.

  К удивлению, он встретился с Мирославой в дверях лифта. Она шла впереди, за ней шествовал охранник и нёс пакет из гастронома премиум-класса. Максим иногда заезжал туда, хотя по большей части довольствовался супермаркетом по пути с работы или тем, что покупает мама, забивая холодильник раз в неделю по его просьбе.

- Привет, - он оглядел с ног до головы девушку.

  Узкие брюки выше щиколотки, широкий свитер, пальто, обувь на платформе. Стильно. Волосы распущены и лежат сплошной стеной до пояса, сверкая новым цветом. Темнее на несколько тонов. Ей очень шло. Глаза с лисьим разрезом стали синее, ярче.