- Мне не нравится этот пункт, - ткнула пальцем.

  Медицинский осмотр? Она что, рабыня на аукционе или рабочая лошадь, что у неё собираются проверять здоровье? Можно подумать, даже если она больна, с кривыми зубами и сколиозом - у будущего мужа есть хотя бы один шанс отказаться от сделки. Тем более, Мирославе не интересно, есть ли генетические заболевания в роду у Максима Аркадьевича. Эта сделка, именуемая «брак», всё равно формальность, ей с будущим мужем не жить и детей не рожать.

- И этот, - перевернула страницу и указала на пункт о совместных детях.

- Эти пункты взаимосвязаны, - спокойно проговорил дед, потом посмотрел на одного из прихвостней, тот подскочил, а за ним и все остальные, и гуськом покинули кабинет.

- Дорогая, когда люди вступают в законный брак, у них вполне ожидаемо рождаются дети. Целесообразно сначала получить консультацию ряда врачей, пройти обследования и, если понадобится, соответствующее лечение.

- Я не собираюсь рожать с ним детей, - прошипела Мира. - Ты с ума сошёл?

- Уверен, у тебя возникнет такое желание, - дед спокойно смотрел на Миру, и той захотелось что-нибудь запустить в него. Что-нибудь тяжёлое.

- Чего ради? - вскочила, в глазах потемнело, зажмурилась, чтобы не заплакать.

- Для начала, ради удовлетворения физиологической потребностей молодой женщины и ради интересов семьи. И твоих личных интересов, - надавил на «личных» дед.

  Мирослава тяжело вздохнула и всё-таки сделала это. Она швырнула деду в лицо талмуд из листов А4 и выскочила из кабинета, толкая на ходу одного из хитрых и склизких юристов, стоявших под дверью.
  Буквально залетела в свою комнату и стала судорожно заталкивать вещи в чемодан, какие попадались на глаза, без разбора. Её гардероб ломился от избытка вещей, их не нужно было возить из города в город, из своей квартиры в «большой дом» или дом у моря. Везде её дожидались наряды на любую погоду и по любому случаю, но Мира заталкивала и заталкивала юбки, свитера, джинсы, обувь, просто, чтобы занять руки и мысли.

  Отвратительно. Всё, что ощущала Мира – это брезгливость и желание отмыться. Одно дело – подписать договор с паршивым клерком, нацепить на себя свадебное платье и символ невинности – фату, изобразить радость для прессы и дедушки, а потом зажить снова своей жизнью, особенно когда Данилу выпустят. Дед никогда не нарушает данное слово, а значит, Данилу обязательно отпустят, оправдав по всем статьям и законам, если надо – обойдя их.

  Другое – вступить в брак с посторонним, абсолютно неинтересным мужчиной, в полном смысле этого слова. Рожать от него детей. Заниматься с ним сексом. Нет, дед не сможет заставить её делать это. Он уже порядком потоптался в её жизни и планах, в свою постель она деда не пустит. Заниматься сексом, любовью, спать она будет с тем, с кем лично посчитает нужным.

  Схватив чемодан, дорожную сумку, набитую непонятно чем, перекинув через плечо маленькую сумочку с кредитками и ключами от своей квартиры, Мира рванула в аэропорт. Охранник молча открыл дверь вызванной машины, и её беспрекословно доставили туда, куда велела наследница огромного состояния.

  «Через два часа будь в клинике», - сухо прошелестела Целестина по телефону, когда Мира уверенно шагала к кассам. Она только фыркнула в трубку и протянула паспорт в окошко, где дружелюбный кассир выражал готовность продать лучшие места на любой необходимый рейс.

6. Глава 5. Максим

  Торг шёл не один час. После того, как Мира выскочила из кабинета, а плеяда юристов вернулась, всё началось заново. Максим себя продавал и продавал дорого, отыгрывая свои интересы. Чётко, цепляя нюансы, не упуская из вида любую мелочь. В договорах Сильвестра не существовало такого понятия как «мелочь».