– Невозможно, – задыхаясь, возразил поглотитель.

Глаза легендарного воина загорелись еще ярче.

– Нет ничего невозможного для истинной веры, глупец! – Его голос громовым раскатом прокатился по алому небу, испещренному молниями. – Ступай, и приведи человечество к истинным богам, коих ты отыщешь сам на своем пути! Это твой долг, Фейн! Твое предназначение!

Пламя вновь заполнило его взор, и Дрю погрузился в огненный смерч, выбросивший поглотителя в его выжженные покои. Долгое время он не мог пошевелиться, и лишь истошно прокашливался, сплевывая обгорелые куски плоти.

Раздался телефонный звонок. Каким-то чудом аппарат связи все еще работал, несмотря на то, что весь его пластиковый корпус оплавился и растекся по полу. Дребезг звонка шипел и прерывался, но все же был достаточно громким, чтобы Фейн его услышал сквозь писк и гул, что зудели в голове.

Только один человек во всем мире мог позвонить по этому номеру. Его вызывал единственный, кто мог отдавать приказы сильнейшему существу в этом измерении. Как не вовремя! Дрю, все еще сжимая зубы, чтобы сдержать боль, подполз к устройству и взял трубку, оторвав ее от станции.

– Что тебе нужно сейчас? – прорычал он.

В динамике послышался расторопный писк, прерывающийся раздражающим потрескиванием практически сломанного аппарата.

– Начало уже через три дня? – отрешенно удивился Дрю, упираясь локтем в пол.

Сустав еще не обтянулся кожей, поэтому он фактически вдавил хрящ в бетонную плиту. Нерв в руке еще не успел восстановиться, поэтому и боли он, на этот раз, не почувствовал. После вразумительного ответа он заговорил вновь:

– Что делать с «Электом»? – Он внимательно выслушал указания и покачал головой. – Хорошо, но Фрэнсис схвачен, поэтому мне придется послать туда других людей. – В трубке послышались ругательства и брань. – Не переживай, устроить подобное может любой идиот.

Когда послышались гудки, Дрю отшвырнул трубку в дальний угол помещения и растянулся на выжженном полу. Нервная система почти регенерировала, но тело еще не успело покрыться кожей, посему поглотитель превозмогал опьяняющую боль.

Он сжал челюсти еще сильнее и ощутил, что на месте расплавленных металлических клыков выросли новые, родные. Фейн приподнял голову и оскалился. Его гогот тихим эхом прокатился по закоулкам и коридорам убежища.

Пространство вновь разбилось на осколки и выбросило Зокушикару прямо в грязь темного металлического переулка. Шестиугольники на его теле беспорядочно двигались, дергаясь во все стороны. В глазах рябило.

Он дал себе пару крепких пощечин и отполз к титановой стене позади себя. Отдышался.

– Так, – шептал он сам себе под нос, – очевидно, никто мне не объяснит, что это за херня, и как я здесь оказался, – быстро покачав головой, заметил Йоками. – Дерьмово. Причем, крайне.

Зуд по всему телу постепенно стих, и герой смог подняться на ноги. Все еще сильно пошатываясь, он, опираясь о стену, вышел по проулку на главную улицу, мигающую тучей неоновых вывесок. Многие из них неподвижно застыли в воздухе. Некоторые размеренно проплывали мимо, прикрепленные к свитджетам и тобукам.

Это была типичная планета третьих миров, коих были тысячи на окраинах ОЦК. Зоку не составило труда понять это. Он видел достаточно таких колоний в своей жизни, чтобы сразу распознать этот въедливый запах человеческого порока и жажды легкой наживы. Раньше он буквально питался этими чувствами, но сейчас герой с отвращением поморщился, когда те пробрались в его ноздри.

Меньше всего на свете он желал очутиться на планете третьих миров после всего, что случилось. Алый коридор «Кинши» до сих пор стоял перед глазами. И слова Эби о той боли, что он должен испытать, чтобы спасти Мультивселенную. Что старик имел в виду? Зоку не мог этого знать. Да и не было времени разбираться. После происшествия в тюрьме могло случиться две вещи: первое – Джотай оповестил всех наемников в близлежащих системах о том, что за его голову теперь назначена огромная награда; второе – Сайко решил не афишировать столь пагубное для своей репутации происшествие и направил на его поимку военных.