Посмеиваясь над потугами своего собеседника обескуражить ее, Эмили пригубила очередной бокал.

– Вы не правы, – пропела она. Ее глаза сверкали даже сквозь темные линзы очков, которые были надеты не столько для защиты от солнца, сколько для сокрытия от посторонних первых признаков неминуемой старости, – Алтиорем Ртиф прекрасно справлялся с этой огромной властью в одиночку, как и Алтиорем Кристоф, да убережет его Редэм в его великом странствии.

– Может и так, – задумчиво покачал головой Седу, – но у них обоих был огромный опыт за плечами, – пытаясь взглянуть ей в глаза для убедительности, он вновь уставился на ее ноги, из-за чего в очередной раз упустил шанс показаться серьезным рассудительным человеком, – они оба, прошу заметить, прошли огромный жизненный путь. Алтиорем Ртиф, да сохранит Сандис его душу, был величайшим изобретателем и тактиком, который лишь с помощью своего интеллекта смог завершить гражданскую войну, раздирающую человечество на части. А Алтиорем Кристоф, где бы он сейчас не был… сколько лет он бродил по земле? Вы вообще в курсе? Кто-нибудь знает? Эта тайна, покрытая мраком, милейшая Эмили. Алтиорем Кристоф был загадкой для всех, даже для людей, которые всегда были подле него, и любили его.

Эмили с грустью отвернулась. В ее сознании вновь обрисовалось яркое очертание образа Экзти. Пожалуй, это была крайняя и единственная утрата, которую Наместник так и не смогла перенести.

«Правление Сестер» продлилось не более полугода, после чего Экзти покинула должность наместника, дабы позаботиться о благополучных родах. Но судьба сыграла с ней весьма злую шутку. Несмотря на все опасение и приготовления, врачи так и не смогли спасти ее. Спустя пару дней, после рождения ее дочери Элен, Экзти покинула этот мир. Разумеется, это стало ударом для многих, но более остальных пострадала ее родная сестра. Погрузившись в тоску и депрессию, Алтиорем Эмили уже не могла править столь же мудро и расчетливо, как ее предшественники, из-за чего на всех четырех континентах стали возникать повсеместные политические проблемы, до которых ей не было дела. Так прошли долгие семнадцать лет, после чего она со спокойной душой и легким сердцем передала разваливавшийся на части престол своему сыну Игнасу.

Эмили не выносила, когда ей, пусть даже случайно, напоминали о временах ее молодости, которые сначала дали ей много радости и любви, а после забрали все самое дорогое. Седу тоже знал это, из-за чего теперь корил себя всеми возможными проклятьями. Делал он это, не произнося ни слова, разумеется.

– Так или иначе, – добродушно продолжил он, стараясь отвлечь свою спутницу от темных мыслей, – мы сейчас не знаем, что делает Алтиорем Кристоф. Мы не в силах ему помочь. По крайней мере, до тех пор, пока Хилари Марли не доделает свое жуткое изобретение, – он показательно рассмеялся, – до чего же дошел прогресс, не так ли? Но это не важно. Важно то, что мы можем помочь Алтиорему Игнасу, Наместник Эмили. Я могу помочь ему. Вы же заслуживаете отдых и покой, понятное дело.

Облизнув губы, Эмили злостно прищурилась и посмотрела на Кормеума, который уже желал провалиться под палубу и затонуть в глубочайшем на земном шаре Жертвенном море.

– Вы хотите сказать, что моему сыну нужна помощь? – Язвительно спросила она.

– Я хочу сказать, – стало заметно, что он все тщательнее подбирает слова, – что любому здравомыслящему правителю нужна помощь советников. От вас подобной помощи он не ждет, и это истинно правильно, ведь с вас достаточно политики, Эмили. Но есть люди, которые готовы помочь ему. Я среди этих людей.