– Я бы сказал, что мне жаль, – хихикал Экзип, вытирая кровь с медицинской пилы, – но какой смысл врать? Мне это нравится! А тебе? Тебе нравится? Почему ты так смотришь на меня? Думаешь, папочка спасет тебя? Почему ты не говоришь со мной, маленький засранец?!

Но Кайл видел перед собой лишь свою отрубленную кисть, что плавала в мутном растворе, который наполнял небольшую герметичную банку. Боль, проходя по тому, что осталось от его руки, копьем врезалась в его мозг, а после со стоном растекалась по всему телу. Дрожь, неотступный холод, ощущение надвигающейся смерти.

Подсознательно герой пожалел, что сбросил с себя одеяло во сне. Он ненавидел холод. Не переносил на дух снег и лед, и уж тем более холодное время года, из-за чего частенько перебирался на другие, более теплые планеты, на несколько месяцев.

А кошмары не отступали. Молния сверкнула над его головой, заставив зажмуриться и содрогнуться от естественного страха. Однорукий человек в сером костюме держал его за горло, приподняв над землей. Отец что-то кричал, но раскаты грома заглушали его слова, сливаясь в единый порыв отчаяния.

– Лишь жертвуя самым дорогим, что у нас есть, мы можем спасти то, ради чего поклялись сражаться, – слова однорукого старика, что он услышал в тот вечер, навсегда остались на задворках его сознания, – жизнь жестока к нам с тобой. Мне жаль. Я лишь надеюсь, что твой путь окончится быстрой смертью, ибо свою судьбу я не пожелаю ни врагу, ни самому себе.

Разжав руку, что сжимала горло мальчика, Бог отправил Кайла в головокружительное падение сквозь темно-синий разлом в пространстве. С грохотом плюхнувшись в металлическом переулке, герой, наконец, проснулся. Свет фар очередного тобука пронесся мимо его окон, озаряя колыхающийся силуэт, сидевший на кровати. Он пристально разглядывал протез, переливающийся зеленоватыми оттенками неоновой вывески, что висела напротив его окна, и красными тенями его ауры, вырывающейся из-под металлических лат. Так Кайл старался понять, в реальности он сейчас или дурном сне. Наконец, он откинул голову назад и облегченно вздохнул. Разумеется, его реальность не сильно отличалась от кошмара, но кардинальное различие все же было: здесь никто уже долгое время не мог причинить ему физическую боль. Жакет, что валялся у кровати, оказался на его плечах, и герой вышел за дверь, более не в силах оставаться в тесном, душащем его, помещении.

Неоновые вывески сливались одна с другой с безмятежном потоке безразличия. Кайл не торопясь прогуливался по бескрайним улицам города, пытаясь остановить свой взгляд хоть на чем-то интересном. Но реальность была такова, что ему приходилось идти все дальше и дальше, не имея в голове не единой идеи, как заставить себя уснуть, или чем заняться, чтобы спать не хотелось вовсе. Мысль приземленная, но актуальная. Металлические ботинки шаркали по широкому тротуару, поднимая пыль, и заставляя оглядываться прохожих. Даже наемники в физической одежде уже стали редкостью, не говоря о мирных гражданах, которые все поголовно носили эластичные спандексы с точками захвата движений, вокруг которых проецировалась голографическая одежда, неизменно подходящая своим владельцам по настроению и размеру. Кайл же так и не смог себя заставить втиснуться в тугой и неудобный комбинезон, сковывающий движения, несмотря на наглую рекламу, что мелькала на больших билбордах. Впрочем, он никогда себя и не заставлял, ибо идея надеть нечто подобное с самого ее зарождения показалась ему идиотской.

Но все же он добрался до своей цели. Герой остановился перед непримечательной мерцающей вывеской, рекламирующей нечто, что могло помочь Кайлу с его кошмарами. Он никогда не был любителем различных веществ, и уж тем более наркотиков, но беспрестанные вскакивания по ночам ему уже порядком осточертели, из-за чего было принято решение идти на крайние меры.