– Мастера не стали бы прятать Алмазный Трезубец так, чтобы его мог найти любой проходимец.

– Ты это мне? – Ребекка коварно улыбается. – Прости, но у меня включен фильтр: сообщения от неудачников мне не доходят.

– А ты даже не доедешь до Щебетунии без дополнительных колёсиков.

Я тут же прикрыл рот рукой. Ну и болтун! Повезло, что все в классе громко смеются. Входит учитель истории, а значит, разговоров на эту тему больше не будет.

Сегодняшний день по скорости мог бы соперничать с сигналом Wi-Fi на подводной лодке. В обеденный перерыв я прячусь под лестницей у столовой. Совсем было порадовался тому, что целых полчаса ничего не услышу о состязании, как меня тут же нашла Алекс. Никогда не могу отказать ей, как ни пытаюсь.

– Почему ты здесь прячешься? Я устала тебя искать! – она выпускает слова как из пулемёта. – Я хотела рассказать тебе!..

– Я ничего не хочу знать о МультиКосмосе. – Знаю я её, сейчас расскажет, что Ребекка уже нашла первую часть Трезубца. – Я не в настроении.

– Но…

– Хватит! – Я встаю и ухожу с бутербродом в руках. Алекс остаётся сидеть на месте, её брови нахмурились. – Хватит тыкать мне в лицо своими очкми опыта. Я сыт по горло быть первым неудачником в сети.

Хочу добавить: «…и в школе», но было бы совсем неприятно говорить это единственной подруге. Я направился к трибунам на футбольном поле, чтобы потеряться из вида, и на этот раз Алекс не идёт меня искать.

– Ведите себя хорошо и не досаждайте дедушке! – напутствует нас мама, надевая жакет. Из-за работы у папы мало времени, поэтому раз в неделю они с мамой ходят на ужин «в спокойной обстановке», то есть мы с братом остаёмся дома. – Никакого компьютера допоздна. Вы меня поняли?

– Да, мама, – отвечаем мы в унисон. Однажды я уже просидел за компьютером дольше дозволенного и в наказание получил месяц без интернета. – Мы будем хорошо себя вести.

– Следи за младшим братом, – говорит папа Даниелю. Я ловлю на себе коварный взгляд старшего брата и понимаю, что он и не подумает выполнять наказ отца. – Мы вернёмся в одиннадцать.

Едва родители успели выйти за порог дома, как мы с братом несёмся по лестнице на чердак, словно две лани, по пути чуть было не опрокинув дедушку. Два лестничных пролёта бежим наперегонки, оттягивая друг друга за одежду и толкаясь локтями, но в итоге брат прибегает на тысячную долю секунды быстрее и занимает кресло перед компьютером. Ох уж эта разница в возрасте. Попляшешь у меня, дай только ещё немного подрасти!

– Ха-ха! Ты проиграл!

– Несправедливо! – возражаю я. – Ты весь день провёл перед компьютером.

– Жизнь вообще несправедлива, братишка. – Он так громко хохочет, что у меня волосы встают дыбом. Сомневаюсь, что мы родные братья.

Даниелю пятнадцать лет, и у него, говоря словами учёных из Гарварда, так называемый «трудный возраст». Это такой период в жизни, когда человек ведёт себя как остолоп. Если говорить на языке МультиКосмоса, то мой брат – «остолопиксель» с PRO-аккаунтом.

Когда-то из-за компьютера у нас случались целые баталии, и, во избежание вмешательства ООН в нашу кровопролитную борьбу, мы не придумали ничего иного, как подписать соглашение. Призвав дедушку в свидетели, мы установили следующие правила поведения на чердаке: компьютер достаётся тому, кто первый займёт кресло; запрещается клеить козявки на клавиатуру; пошёл в туалет – потерял место. Именно поэтому я не переживаю, а сажусь рядом с братом и жду, пока несколько стаканов сока не попросятся обратно.

– Хочешь, я принесу тебе ещё попить? – предлагаю я в порыве невиданной щедрости, но в ответ получаю такой взгляд, будто я сказал что-то обидное.