Когда сгустились сумерки, Мухтар забеспокоился. «Они что же, даже не заметили, что я остался во дворе в будке? И что, мне теперь тут и ночевать?»

Муха несколько раз пробежался по двору, заглянул в сараи и курятник и уже хотел немного полаять, как увидел выходящую из дома Антонину. Она несла в руках ведро и почти сгибалась на одну сторону под его тяжестью. Мухтар немедленно кинулся к своей конуре, залез туда и сделал вид, что он собирается провести здесь всю ночь, решив не возвращаться в дом. От усердия он даже закрыл глаза и притворился спящим, но сам, конечно, краешком глаза наблюдал за хозяйкой.

Тоня прошлась по двору, закрывая на ночь все двери амбаров и кладовок, прикрыла на щеколду ворота и подошла к собачьей конуре. Она присела рядом на корточки, тогда пёс открыл один глаз.

– Решил ночевать на улице? – спросила она. – Может, ты и прав, в доме сейчас тесновато. На улице, конечно, прохладно, но у тебя ведь шерсть тёплая, ты не замёрзнешь, не то, что цыплята. Я тебе мисочку сюда принесу.

С этими словами Антонина встала и направилась в дом. И правда, через несколько минут перед Мухтаром стояла его тарелка, полная тёплой каши с мясом.

Муха не поверил своим глазам. Значит, вместо того чтобы выдворить из дома этих наглых жёлтых пискунов, хозяева оставили во дворе его, Мухтара. Оставили совсем одного ночью в собачьей будке. Мухтар поужинал совершенно без аппетита и решил, что надо менять тактику. С завтрашнего утра он будет действовать совсем по-другому.

На следующий день Муху разбудил бодрый петушиный крик. Он уже забыл, что во дворе утром кричат петухи, последний раз пёс ночевал на улице очень давно. Откровенно говоря, ночью было не очень холодно, и шкурка Мухтара действительно грела, так что он не замёрз. Но когда на крыльце показалась Антонина, она увидела, что пёс весь дрожит от холода в собачьей конуре.

– Мухтарчик! Ты замёрз?

Муха посмотрел на неё несчастным взглядом и лёг возле её ног.

– Пойдём скорее домой! – воскликнула хозяйка.

«Давно бы так!»

Дома, к сожалению, ничего не изменилось. Посередине комнаты на полу рядом с печкой всё так же стоял короб с цыплятами, которые так же пищали, вылезали из короба и пытались залезть во все труднодоступные места в доме. Правда, в этот раз Мухтару показалось, что эти солнечные комочки пуха стали чуть больше, подросли. Во всяком случае, из короба самостоятельно могли выбраться уже около десятка цыплят. Трое из них сразу же подбежали к лежанке Мухтара и совершенно наглым образом забрались на неё. Видимо, это казалось им более удобным местом, чем их обиталище. Муха грустно взглянул на хозяйку.

– Сейчас будем завтракать, – отозвалась она.

Однако с завтраком тоже произошла лёгкая неувязка. Муха, конечно, думал, что после долгой ночи, проведённой в холодной, неотапливаемой будке на тёмном дворе, он имеет право на усиленный паёк, который должен быть доставлен незамедлительно. Но не тут-то было. Антонина подхватила в руки большое блюдо с горой чего-то мелкого и пошла к цыплятам. Она поставила блюдо в короб и отошла чуть в сторону. Что тут началось! Цыплята, громко пища, изо всех сил переставляя лапки, кинулись к еде. Впереди всех бежала та троица, которая так чудесно устроилась на лежанке Мухтара, причём один из них пробежал прямо по собачьей миске, даже не заметив её.

Муха грустно посмотрел на всё это безобразие, занял своё законное место и стал ждать, когда же хозяйка, наконец, начнёт кормить и его. К нему подошёл хозяин, погладил по голове и сказал:

– Ничего, они скоро вырастут, и мы поселим их в курятнике.

«Ага, дождись, пока они вырастут», – подумал Муха.