– Откуда ты знаешь про двоих погибших? – встрепенулся я, и подозрительно посмотрел на Алину.
– А ты невнимателен, – вздохнула девушка. – Как всегда! По цвету кожи детей… Ещё на пляже увидела. Один ребёнок умер сразу, после удара молнии, а у другого сердце остановилось во время погрузки в машину "Скорой помощи…" Ну, я пойду?
– Счастливо добраться до своей постели, – сказал я.
Алина грустно улыбнулась, отступила на шаг… Изображение девушки задрожало, сжалось в точку, и с лопающим звуком пропало, оставив меня наедине с истошно чирикающими воробьями.
***
Пробуждение было привычно-неожиданным… Меня вернул в реальность возмущённый бабушкин голос:
– Захар! Я понимаю, конечно, что у тебя сегодня законный выходной… Но неужели ты его так и собираешься провести в кровати? Одиннадцать часов уже! Нечего допоздна торчать за своим компьютером… Я уже, между прочим, третий раз завтрак для тебя разогреваю!
– Ладно, бабуль… Не шуми, – разлепил я глаза. В проёме двери, уперев руки в бока, стояла разбушевавшаяся старушка. Косые, солнечные лучи падали от окна ей на цветастый фартук. Из кухни доносился густой, мясной аромат.
При мыслях о еде, я почувствовал, как к горлу подкатила лёгкая тошнота… После двух тарелок паэльи во сне, огромного куска торта с чаем, яблока и нескольких сочных груш, завтракать совсем не хотелось. Обманутый ночным пиршеством мозг напрочь отключил в организме привычное чувство утреннего голода… Вот теперь, пожалуй, я вполне понимал суть Маринкиной уловки, и секрет её стройной фигуры!
Бабушка, между тем, подошла к моей кровати и уставилась на фотографию Алины на стене, как будто увидела её впервые. Она словно вспомнила что-то… Но мялась, покусывала губы, не решаясь озвучить свои мысли.
Я сел на постели, сладко потягиваясь и потирая глаза… Нащупал босыми ногами тапочки под кроватью, и вопросительно посмотрел на старушку. А та, не сводя глаз с улыбающейся физиономии девушки на фотографии, удивлённо протянула:
– Надо же… Вот глянула на это лицо, и сразу вспомнила! Я же сегодня твою девушку во сне видела… Даже разговаривала с зеленоглазой! Представляешь, паэльей её угощала на нашей кухне… Кушаньем таким, иностранным.
– Да, да… Слышал, – позёвывая, сказал я. – Это каша рисовая… Жидкая, похожая на суп. Испанская, кажется… С овощами и креветками.
– Ишь ты, какой грамотный! – вскинула брови бабушка. – А я ещё хотела вас с девушкой удивить вычитанным из журнала рецептом необычного блюда… В моём сне вы оба про паэлью знать не знали. Странный сон! А ещё мы с твоей девушкой посуду вместе на кухне мыли, в четыре руки… И она мне про свою бабушку рассказывала. Приснится же такой бред, прости господи!
Глава третья. Дежавю
Сон с печальным происшествием на озере имел своё удивительное продолжение… Только теперь уже наяву. А дело было так…
Прошло месяца два, после приснившейся нам с Алиной трагедии на пляже. Почти пролетело очередное лето, и события той ночи успели уже поблекнуть в моей памяти. Новые жаркие свидания и разговоры с девушкой в нереале, постепенно вытеснили пережитый кошмар с пацанами из головы. Так бы и канул нехороший сон в лету, но…
В конце августа, Юрий Сосланович разрешил мне короткий, недельный отпуск. Правда, при соблюдении двух непременных условий. Во-первых, выпуски местного радиовещания не должны были прерываться… И, во-вторых, я не имел права покидать пределы Моздокского района. Мне надлежало находиться на постоянной, телефонной связи с начальством… И быть готовым, при необходимости, в любой момент вернуться на службу.
Неделя – это всего три информационных выпуска. Подготовить их заранее, из всегда актуальных сюжетов, скопившихся в моём "загоне", не составило большого труда… А запускать передачи в положенное время, согласился Серёга Колобеков. Тем более, что он, подобным образом, не раз выручал раньше и Илью Моисеевича…