Самое сложное – это научиться нырять «рыбкой». Ногами вниз, когда уже умеешь плавать, совсем не страшно, но вот головой вниз – это совсем другое дело. Нужно перебороть страх, что не ударишься о воду. У меня пока прыгать «рыбкой» плохо получалось. Совсем не так красиво, как у других. Я все считал, что мне мало высоты и поэтому вхожу в воду не так ровно, как хотелось, а немного животом или ногами. Здесь можно отточить мастерство.

Когда мы смотрели в реку с моста, вода в ней была прозрачная, а под мостом она была темная: лучи солнца не проходили сквозь бетон, и дна видно не было. Я подплыл к опоре и взобрался на платформу. Решившись прыгнуть «рыбкой», долго не мог найти место, куда бы нырнуть, с какой из сторон. То на один край платформы стану, то на другой перейду. Наконец-то я выбрал, по своему мнению, самое лучшее место, куда полечу головой вниз. Приготовился и сиганул. Погрузившись в воду, почувствовал сильный удар по голове. Почему-то руки меня не слушались, ноги тоже, я медленно погружался, почувствовал лишь, что кто-то ухватил меня под грудь и потащил наверх. Когда меня положили на берегу на траву, ребята столпились вокруг. Я ничего не слышал, что они говорят, в голове стоял сильный шум, заглушающий все. Поднять голову не мог. Почему-то лица всех, кто стоял и смотрел на меня, были перепуганы. Понемногу слух возвращался, начало покалывать в руках и ногах, я пошевелил пальцами. Осторожно и не спеша поднял руку и попытался прикрыть ею глаза, потому что солнце ярко светило, и было неприятно. Лоб что-то щекотало. Предположив, что это насекомое, решил смахнуть рукой, но ощутил что-то липкое. Я одернул руку и взглянул: она вся была красная.

Это же кровь. Откуда она? Все не мог понять, что же произошло. Постепенно начал ощущать боль в месте удара.

Нарастала сильная головная боль, от которой не мог подняться.

– Его срочно нужно отвезти в больницу, – кричали взрослые.

Меня усадили на подъехавшую телегу и повезли в больницу. По пути осознал, что когда нырял, то ударился обо что-то твердое в воде головой и думаю сильно, так как лица взрослых были очень обеспокоенными. Петька, как старший и ответственный, поехал со мной.

– Сильно все плохо? – спросил я его.

– Да, кажись, ничого страшного. Только крови с тебя як з порося, – ответил, улыбаясь, Петя.

Его ответ успокоил, но на тряпку, которую мне дали держать у головы, решил не смотреть, чтобы не стало дурно.

В больнице после осмотра доктор сказал потерпеть. В его руках появилась нитка.

– Прямо как носки штопать будете? – юмор меня не покидал даже в эти минуты.

– Немного нужно подправить, – с улыбкой сказал доктор. – Тебя как звать?

– Савва.

– А меня Николай Федорович. Ну, терпи, казак, атаманом будешь, – пошутил он в ответ.

После всех манипуляций Николай Федорович присел рядом на корточки и спросил:

– Герой, голова болит?

– Немного спать хочется и щиплет, – зевнув, ответил ему.

Мама вбежала в кабинет доктора, когда мы уже беседовали, и я в красках рассказывал, как получил первое ранение. Вид у нее был очень взволнованный, но увидев, что я сижу на кушетке, болтая ногами и улыбаясь, успокоилась.

– У него все хорошо, – заверил доктор маму, – а шрамы лишь украшают мужчину. Не переживайте. Голова поболит пару дней, и уже к концу недели будет как новенький.

Приключение мне понравилось. По селу среди других ребят теперь ходил гордый: у меня же есть шрам, мне его даже зашивали. Девчонки на меня даже взглянуть стеснялись.

На улицу гулять побежал уже через три дня. Ребята, с которыми был на речке в тот день, рассказали, что в том месте, где я ударился головой, когда нырял, оказывается, лежала замуленая огромная металлическая сеялка с полей. Река Псел разливается в поля на несколько километров, а когда половодье сходит, природная сила воды уносит в реку все, что было забыто на полях. Вот так сеялка оказалась в реке. Течением ее несло, но она застряла в опорах моста, пока я ее не нашел. Думаю, мне очень сильно повезло, что рассечение оказалось поверхностным. Это хорошо, что я прыгать «рыбкой» не так хорошо умел и не так ровно. Прыгни я под другим углом, чуть сильнее и ровнее, как хотел, одними швами бы не обошлось.