Ворланд добавил,  присаживаясь на толстую ветвь мохнатой сосны:

– Имей это в виду,  Тор.  Хочешь новых знакомств – добивайся. Но Мишель – довольно хрупкий и нежный цветок для этих грубых человеческих краев, и просто так сорвать его с твоей стороны будет жестоко и неразумно....

Не успел ворон договорить последнюю фразу,  как Торонта неожиданно развернулся,  схватил ту самую ветвь. на который сидел его приятель,  притянул ее к себе,  решительно при этом посмотрев прямо в глаза ошарашенному птаху:

-Запомни раз и навсегда одну вещь, Вор.

Я никогда не позволю себе забрать что-то с чужой земли. А раз я сказал так,  значит,  я верен свои словам и принципам. Разрушать чью-то жизнь – Не в моих правилах. И еще кое-что… – С ними словами лис отпустил ветку,  и Ворланд чуть было не потерял равновесие. – Будь уверен,  я всегда буду прислушаться к твоим советам -до тех пор,  пока они не нарушают мои личные границы. Пошли.  Или ты намерен замерзнуть среди снега и скал?

***

Друзья договорились,  спустя некоторое время, вновь посетить Синее Озеро.

Несмотря на риск быть выслеженными браконьерами,  Торонта с Ворландом предприняли несколько вылазок на территории соседних вольеров.

Деятельный черный лис занялся тем,  что начал по-тихоньку изготовлять различные виды железных отмычек для скважин в тяжелых замках,  пользуясь информацией,  предоставленной ему вездесущими грачами.

Да и Ворланд не терял времени зря.

Облетев несколько раз над городскими окретностями, он со вниманием,  свойственным лишь его зорким очам,  осмотрел примерно с десяток вольеров,  похожих на клетку,  в которую поместили его друга, проверяя главное – замки и скважины на решетках заключенных.

Наконец,  обойдя стороной иные,  ворон заметил один небольшой ,  стоящий чуть поодаль от остальных,  домик-вольер.  На железных дверях висел ,уже местами тронутый ржавчиной, тяжелый замок с вырезанными инициалами : "М. П."

Читатель,  возможно догадается,  обладателю сего походного "зоопарка ", куда были помещены отловленные звери,  крайне необходимы были надписи на замках или вывешенные таблички (однако ж выцарапывание букв На замках было куда более надежным методом – ведь тяжелый металл не был подвержен погоднымиусловиями условиям) : они помогали различать информацию о пленниках.  Первая буква обрзначала имя заключенного, вторая же – под,  к коему тот относился. В данном случае все было так : "Мишель. Песец."

Подозревая,  что Торонта возгорит желанием найти ее как можно быстрей,  Ворланд тщательно запоминал дорогу назад…

***

Не теряя надежды встретиться с Голубой загадкой, Тор часто навещал каменные изваяния, величественно  стоявшие посреди холодного,  разреженного воздуха.  Он продолжал свои чертежи,  но не уже не на темном полу своей тюрьмы,  а именно на притягивающим своим дыханием камнем. Да,  читатель не ослышался, ведь эти камни, действительно, были способны дышать. Три гигантских великана стояли,  словно высеченные из стали – такими ледяными и неподвижными они казались непосвященным наблюдателям на первый взгляд. Однако Торонта Уже не единожды бывал тут : ему близки были эти таинственные идолы,  совсем не похожие на округлые минеральные сфероиды,  которые обычно встречаются внутри горных пещер. Торонта становился спиною к каждому из троих изваяний и слушал,  слушал, закрывая глаза и входя во временную прострацию. Ему нужны были эти моменты: тогда приходили ответы на вопросы в непонятных ситуациях,  с охлаждающим шерсть каменным дыханием…

А Мишель Голубой Лед все еще виделась ему во всех местах,  где бы Торонта ни бывал.  Он рисовал чертежи на скалах – она, словно птица, пролетала сквозь них, он брел меж стволов тонких белоснежных берез – и она шла,  в пяти шагах от него,  он садился у замерзшего озера,  и чувствовал, будто она сидела не противоположном берегу… Но недосягаема до сих пор была для него эта загадка,  образ Мишель,  такой ясный и четкий в его сознании,  был похож на воздух,  призрак, не обладавший объемом и телесной плотью.