Вопрос решился быстро: визиты караванщиков были важны для Общины, так что старший смены принял решение впустить группу, пусть даже с раненым. На всякий случай он отрядил на пост, для сопровождения визитеров, двоих вооруженных людей: ситуация-то действительно была нештатная, ночью караваны никогда не приходили, да еще с раненым. Сделал он это скрепя сердце – мужчины колонии сильно уставали, разрываясь между работами на подсобном хозяйстве, вылазками на поверхность, дежурствами у ворот и прочими заботами, спали мало; теперь пришлось прервать отдых сразу двоих.

Сначала открылись внешние гермоворота, и в тесное шлюзовое помещение с трудом втиснулась группа людей. В шлюзовую дали неяркий свет, и часовые несколько минут через два больших застекленных глазка изучали визитеров. Удовлетворившись, открыли ворота внутренние. Охранники колонии, с автоматами наперевес, керосиновыми лампами подсвечивали караванщикам дорогу. В помещение потянулись люди: впереди – главный, в крепком, дорогом и надежном костюме химзащиты, в удобном шлеме, в новом респираторе. Следом остальные, в костюмах попроще. Почти все несли мешки, кофры, канистры; трое тащили носилки, на которых лежал крупный мужчина в порванном в нескольких местах и окровавленном костюме.

Караванщики с носилками в сопровождении охраны спустились по лестнице на административный уровень; в тусклом свете керосиновых ламп тени их плыли по стенам, колеблясь, то увеличиваясь в размерах, то исчезая вовсе.

На административном уровне, как и на остальных в это время, было тихо: колония спала. Войдя в длинный коридор, караванщики поставили носилки и прошли в комнату химической обработки, где их костюмы были очищены от радиации, принесенной с поверхности, специальным порошком. Порошок был здешней разработкой, местные химики трудились над ним не один год, зато теперь он пользовался у караванщиков спросом и приносил колонии неплохую прибыль.

Вернувшись в коридор, главный караванщик сказал, обращаясь к сопровождающему гостей офицеру:

– Раненого нужно немедленно в медицинский блок. Он плох, возможно, долго не протянет.

Тот, помедлив, отдал пару отрывистых команд. Процессия разделилась: двое караванщиков с носилками под присмотром сопровождающего двинулись к медицинскому сектору; остальные направились дальше по коридору – в Зал. Это просторное помещение служило тут для проведения всех торгов с караванщиками, для заседаний Совета и выступлений руководства колонии перед гражданами.

Сергею ужасно не хотелось будить жену, но выбора не было.

– Полина… – Он осторожно погладил ее по плечу. – Милая, просыпайся…

Полина вздохнула во сне. Она уснула всего два часа назад, и больше за эти сутки ей спать не придется… Как несправедливо!

– Нужна твоя помощь… Пожалуйста…

– Папочка, что случилось? Почему ты будишь маму? – услышал Сергей и вздрогнул. Обернувшись, увидел сына – Денис стоял в двух шагах от их постели.

– Это еще что?! – грозным шепотом закричал Сергей, грозя сыну кулаком. – Немедленно в постель! Босиком на холодном полу! В школу с утра!

Денис упрямо насупил брови. Видя, что он собирается повторить вопрос, Сергей понизил голос:

– Ничего не произошло. Заболел тут один, мама нужна в больнице.

Деловито кивнув, сын поплелся к своей постели.

– Иду, – сказала Полина. – Мне просто сон такой хороший снился. Про Ленинскую библиотеку.

Сергей смотрел на нее с нежностью. Никакого намека на то, что минуту назад она крепко спала: ясный взгляд и легкий румянец, как у давно бодрствующего человека.

– Прости, – сказал он. – Я отпирался, как мог, но Хирург требовал только тебя. Говорит, никто не может лучше…