Каждый раз, когда в нашем доме что-то с кем-то случалось, виноватой, с легкой руки мачехи, считалась я и мой якобы “черный глаз”. Разве это не ведьминский дар?

– Ну какая из тебя ведьма? – забила Берклея новый гвоздь в мое самоуважение. – Ведьмы безжалостны, а ты вечно с какими-то цыплятками и котятками носишься и милостыню всякой швали подаешь. Моими деньгами и едой, между прочим.

Ну я и разозлилась! Она ведь говорила о доброй Ашше! И денег я ей никогда не давала, потому что у меня своих никогда и не было. Мне казалось, мои встречи с калекой остаются тайной, но разве что-то можно утаить от пронырливой стервы, доставшейся мне в мачехи?

Пока я подбирала не слишком резкие слова для ответа, Берклея раскрыла коробочку с украшениями и достала рубиновые серьги, вдела одну в ухо, полюбовалась собой и стала вдевать вторую, но тут встретилась со мной взглядом в зеркале. Сережка выпала из ее рук и так неудачно, что хрупкая подвеска отпала. Голубые глаза ведьмы полыхнули злостью, но она мгновенно взяла себя в руки и натянуто улыбнулась.

– Хорошо, я помогу тебе воплотить эту бредовую идею с академией, – внезапно повернулась она и пробуравила меня пристальным взглядом. – Но с одним условием.

– Каким?

– Ты поможешь Эрджине очаровать его высочество принца.

Я скептически ухмыльнулась.

– Очаровать принца? – на всякий случай переспросила.

Как я могу помочь ее любимой дочурке очаровать принца, если, во-первых, Эрджи прекрасна только для слепых материнских глаз?

А во-вторых, принц наш давно женат и, вероятно, счастливо, потому что в браке у него народилось трое детей. Мы, конечно, королевство темное, разводы у нас давно разрешены… Или, может, с его женой что-то случилось, а я не в курсе?

И в-третьих, принц наш в любом случае живет во дворце, а после отстранения королевского лесничего от должности из-за его травмы мачеха с дочерью потеряли туда доступ. Последние годы ее приглашает разве что старая королева на какой-нибудь благотворительный концерт, от которого Берклея тактично отмазывается, прикрываясь уходом за прикованным к постели мужем, а на самом деле из-за того, что благотворительностью не страдает.

– Принца-принца, – кивнула мачеха. – Хотя, насчет предложения помочь я поторопилась. Разве можно поручить тебе что-то серьезное, если ты и слышишь-то с трудом.

Слышу я отлично. Но соглашаться на такое безумие? Ищи дуру.

Нервно почесала ладонь. С другой стороны, что я теряю? Документов у меня не имеется, да еще и дар, как выяснилось, под вопросом. Не поступлю, продолжу работать на мачеху, а поступлю – не придется больше писать дурацких писем. “Ах, Клозетта, дорогуша, у вас вчера были свежайшие профитроли. Не поделитесь адресом кондитерской?” Впрочем, письма – это ерунда. Бухгалтерские книги – вот где тоска. Особенно, если баланс не сходится, а расходы явно превышают доходы.

Да. С деньгами у нас было не очень. У меня же их в принципе не имелось, потому-то и надеялась я на свой “черный глаз” – если подтвердится дар, то наличие образования могло бы существенно поправить мое материальное положение. Дипломированной ведьме любой работодатель рад.

А если открыть частную практику, у меня появится шанс выкупить у банка собственный дом! Эта зараза умудрилась заложить наше поместье!

– Впрочем, если вас устраивают трое малышей от предыдущих отношений его высочества… Эрджи будет прекрасной мачехой, я уверена, – торопливо заверила виконтессу я. – У нее такой пример перед глазами! Но познакомиться-то им как-то нужно!

Я попыталась руками изобразить всю степень своей готовности всячески содействовать сводной сестре. По странной случайности выглядело это так, будто я лепила воображаемый шар из снега.