– Что у вас тут такое? – потирая глаза, спросил он.

– Да за дверью шуршал кто-то, – ответил Сергей Павлович.

– Мыши?

– Ага, размером со слона.

– Тогда уже размером с мамонта, – в мрачной усмешке скривил я губы. – У мамонта бивни есть, а слону землю рыть нечем…

– Может, вы сами раздули этого слона? – спросил «капитан». – Из мыши.

– Может, и раздули. А ты, я так думаю, этого слона сдул. «ДП-5» какое излучение измеряет?

– Радиоактивное.

– А точней? Альфа, бета, гамма?

– Ну, гамма… Хотя можно и бета-излучение обнаружить. А что такое?

– Нейтронное излучение оно не обнаруживает. И не замеряет. А у нас тут больше всего нейтронное излучение было. Какую дозу мы получили?

Я едва не разорался от волнения. Точно, нервы ни к черту. Что-то нужно делать, иначе я и недели не протяну.

– Ну, не очень большую…

– А фонит от нас как?

– Ну, вы же купались, одежду стирали… Успокойся, Платон Григорьевич, – встревоженно смотрел на меня Болгаров.

– Надо было и гамму замерить. – Мне пришлось напрячь всю свою волю, чтобы взять себя в руки.

– Нечем.

– Мог бы и сказать…

– Должен же я был вас как-то успокоить… Я вам даже больше скажу. Прибор не работает. То есть он работает, но там встроенный источник радиации…

На губах у Болгарова заиграла торжественно-загадочная улыбка, как будто он собирался сообщить нам сенсационную новость. Но в это время послышался женский визг.

Он исходил из коридора, соединяющего между собой первый и второй блоки.

– Что там такое?

Пока моя голова соображала, ноги уже понесли тело вдоль по большому коридору. И все остальные полуночники бросились за мной.

В перемычке между блоками находилась телеграфная, а напротив – большое жилое помещение, разделенное дощатыми перегородками на несколько комнат для семейных пар. В этих отсеках и сырости было поменьше, чем в нашем, например, кубрике, и теплей, и светлей, и кровати стояли нормальные, а не нары. В одной из комнат что-то происходило.

Какой-то женщине мог присниться кошмарный сон, но я почему-то далек был от этой мысли. Интуиция подсказывала мне, что произошло нечто экстраординарное.

Я сворачивал в переходной коридор, когда снова прозвучал женский крик – на этот раз протяжно, надрывно и пронзительно. И еще я услышал чье-то злобное рычание и глухие удары.

Железная дверь тамбура, общего для семейных комнат, была открыта. И следующая, тонкая деревянная дверь распахнута настежь; переступив порог, я увидел жуткую картину. Один здоровяк держал «гавайца» за сведенные за спину руки, а другой – бил жертву кулаками в живот. Его подруга Нина стояла на кровати в розовой пижаме и что есть мочи кричала, призывая на помощь. Но налетчики никак не реагировали на это. Похоже, они ничего не соображали и не понимали, что их могут остановить силой.

Это были люди из нашей группы – Слава и Сева, как они называли друг друга. Бритоголовый Слава в натовском камуфляже работал кулаками, а его дружок Сева держал жертву. И у обоих вид совершенно невменяемый, глаза мутные, невидящие.

Слава, казалось, даже не увидел меня, когда я, схватив его за плечо, развернул к себе лицом. И никак не отреагировал, когда я ударил его головой. Это был мой коронный удар, и Слава не смог устоять на ногах. Сознание он потерял еще в падении, а на бетонный пол тяжело бухнулось уже бесчувственное тело. Следом за ним упал и «гаваец», потому что его уже некому было держать, а сам стоять он не мог.

Сева отступил в угол между шкафом и стенкой. Он смотрел на меня так, как будто только что проснулся и сейчас не мог понять, что происходит.

– Ну ты и урод! – разъяренно заорал на него я.

– Я… Я не хотел…