Он прочистил горло.

– Прости меня. Просто…

– Тихо! – Блэквуд остановился как вкопанный и медленно вынул посох. Повинуясь инстинкту, я тоже достала из ножен Кашку. – Вы это слышите?

Зеленые глаза Блэквуда сузились, пока он осматривал местность.

– Нет, – сказала я, а потом враз замолчала. Казалось, мир вокруг нас затаил дыхание. Ни пения птиц, ни ветерка. Только мертвая тишина.

Затем я почувствовала это – движение чего-то в тумане. Что-то было непоправимо не так. Блэквуд сжал посох, я видела его неясные желтые очертания.

– Ложись! – закричал Блэквуд, когда на нас, щелкая зубами, напал фамильяр с восьмью ужасными лапами.

Я взорвалась голубым пламенем, метнув в монстра огненный шар. Фамильяр проворно увернулся, подпрыгнув в воздух и широко расставив лапы. Магнус и я откатились подальше, пока он приземлялся, щелкая челюстями.

Одна из тварей Немнерис… Я их раньше видела, но только с безопасного расстояния – через водное зеркало в библиотеке Агриппы. Их раздутые животы и восемь лап походили на паучьи, в то время как бледные гротескные торсы и руки были практически человеческими. На месте рта – скрежещущие клешни, с которых свисали длинные и липкие ядовитые слюни.

Тварь, пронзительно завизжав, подпрыгнула к Блэквуду. Он увернулся и взмахнул клинком. Из лапы фамильяра брызнул шлейф черной крови, он отступил на несколько шагов назад, защелкав челюстями от боли.

Магнус воткнул в землю свой посох, послав ударную волну, которая опрокинула чудовище, а я снова метнула в него огненный шар. На этот раз мое чародейство достигло цели, и фамильяра поглотило пламя, восемь лап на его теле свернулись. Последовал мерзкий хлопающий звук – черные глаза чудовища взорвались, и из глазниц хлынула липкая клейкая грязь. Едкий запах опалил мне горло.

– Хоуэл, поберегись! – Магнус метнулся ко мне и с силой швырнул на землю. Еще одна тварь, выпрыгнув из тумана, приземлилась на Магнуса. Мои движения были слишком вялыми.

– Держись! – Блэквуд отразил атаку и ранил фамильяра в грудную клетку. Он скатился с Магнуса, и тот, пошатываясь, встал, придерживая кровоточащую руку. Но он был жив. Жив!

Я начала творить заклинание, которое придумала задолго до этого: смесь колдовского и чародейства. Земля сформировалась в гигантскую руку, которая утащила монстра вниз, но фамильяр слишком быстро выбрался из захвата. Будь он проклят.

Магнус поднял посох… и свалился на спину. Его голова безвольно свесилась на плечо, тело обмякло. Фамильяр бросился к нему, радостно щелкая челюстями. Я пронзительно закричала, отчаянно пытаясь придумать другое заклинание.

Что-то прорвалось сквозь туман и врезалось прямо в голову фамильяра. Тот конвульсивно дернулся назад, и на землю брызнул черный гной. Еще мгновение, и чудовище затихло, его отвратительная морда была ровно напополам расщеплена топором. Я торопливо подбежала к Магнусу и опустилась рядом с ним на колени.

– Кто здесь? – позвал Блэквуд, оглядываясь.

Из тумана к нам вышел маленький мальчик, не старше двенадцати или тринадцати. На нем были брюки и потертый жилет, на голове – кепка. Мальчик посмотрел на Магнуса, стонущего от боли.

Магнус. У него на руке были два набухших пунктирных следа от зубов фамильяра. Раны были горячими и пульсирующими – фамильяр его отравил.

– Нет, – прошептала я, лихорадочно обдумывая, что делать. Взяла ли я с собой какие-то исцеляющие заклинания или лекарства? Что Фенсвик говорил о замедлении действия яда? Черт возьми, мы не могли терять время.

– Если мы не обработаем раны, он умрет, – сказал мальчик. Он с силой выдернул топор из черепа чудовища. Лезвие вышло с чмокающим звуком, будто из тыквы вытащили нож.