– Раньше здесь баня стояла отдельным корпусом. Но на тридцать два человека топить ещё одну котельную – неслыханная роскошь. Потому на втором этаже, вот здесь, в начале коридора, нам сделали отдельную душевую. Во вторник моются женщины, в среду – мужчины. Стараемся вводить ещё и в пятницу и субботу, но не всегда получается. Надо же ещё бельё менять… В общем, здесь так же карцер, четыре палаты по три человека…

Её слова отошли на задний план. Сейчас, видимо, было время прогулки и медбрат, открыв все палаты, выводил людей, которые не хотели, либо не могли выйти сами. В частности, сейчас на инвалидном кресле мне навстречу катил мужчина преклонных лет, чьё лицо заставило меня покрыться холодным потом.

В голове невольно прокрутились несколько молниеносных воспоминаний, отчего во рту у меня пересохло. Сейчас этот мужчина пускал слюнки на казённую рубашку и никак не вязался с тем монстром из моих снов. Как сказала бы Даша, типичный кататоник. Но…

– Эй! С тобой всё в порядке?

Девушка потрясла рукой, за которую я, как оказалось, невольно ухватилась, нет, вцепилась.

– Ой, прости… – я смутилась, – Я не хотела.

– Со мной всё нормально, – она завела пораненную моими ногтями руку за спину, – С тобой-то что?

Я сглотнула. Не было никакого желания говорить о том, что произошло. Каждая мысль, проникающая в чертоги памяти, приносила невыносимую боль. Хотелось убежать, закрыться, напиться и проплакаться. Но, вместо этого я, зарывая свои эмоции поглубже, хриплым голосом ответила:

– Это он… Он убил мою сестру…

* * *

– Не расскажешь, что случилось? – в который раз вопрошала Дарья, не находя себе места у стола дежурного, – Это после той ночи твои глаза стали такими?

– Не сейчас, – я делала вид, что изучаю какие-то бумажки, с умным видом бегая взглядом по строкам, но совсем не вникая в суть. Я просто пыталась успокоиться и прийти в себя.

– Тогда, может, расскажешь про мотоциклы? – неожиданно сменила тему девушка.

– Мотоциклы? – такого поворота событий я не ожидала.

– Да. Я заметила, что ты весьма скрытная особа и не очень любишь говорить о себе. Но твои глаза загорелись, когда мы обнаружили тот старый мопед в твоём гараже.

– Это тяжёлый немецкий мотоцикл, а не мопед, – запротестовала я и поняла, что она всё-таки меня поймала. Вздохнув, я поделилась:

– Через несколько лет после той ночи, я нашла старенький, но всё же поновее R12 тётушкин мотоцикл. На нем она по молодости добиралась на работу, пока тот не сломался. Потом она купила себе машину. А двухколесный железный конь остался в гараже ждать свою нелёгкую участь. Он чем-то напоминал мне тогдашнюю меня. Одинокий и ждущий смерти… – я криво улыбнулась, – Пока я его чинила, я забывала… Это были те немногие моменты, когда я не думала о своей утрате…

Я замолчала, украдкой смахнув слезинку.

– Спасибо, что поделилась, – моя новая подруга обняла меня и прижалась в знак поддержки.

– Спасибо, что выслушала, – мне действительно стало совсем чуть-чуть, буквально на граммулечку легче. Впервые за долгие годы.

Наш откровенный разговор беспощадно прервала холодная трель звонка. Похлопав меня по спине, Даша взяла трубку стационарного телефона:

– Алло?

Я пару раз глубоко вздохнула, успокаиваясь. Выпила водички, которая стояла в столе. И вновь затолкнула подальше рвущиеся наружу воспоминания.

Выслушав собеседника, брюнетка ответила «Хорошо» и, наконец, повесила трубку, повернувшись ко мне:

– Работа зовет.

Как оказалось звонил сам Петр Михайлович – главврач нашей больницы. Он распорядился, чтобы мы в срочном порядке подготовили изолятор на втором этаже. Очевидно, к нам везли нового пациента. Но что за монстр этот мужчина, раз для него сразу готовилась долгосрочная одиночка, оставалось только догадываться.