– Твоими деньгами я не распоряжаюсь, из личных средств можешь купить Танюшке хоть остров в Тихом океане, только учти – это будет совместно нажитое имущество с законной женой. А в финансы компании Татьяна Сергеевна лапы будет запускать лишь с одобрения совладельца, то есть моего личного одобрения. Доступ к базе она тоже получит только с моего одобрения.

     – Ты не имеешь права отстранять от работы ведущего специалиста компании.

     – Пусть работает, кто же ей не даёт? – усмехнулся Богдан.

     – И как ты себе это представляешь? – рявкнул Павел Петрович, шлёпнув ладонями по столу.

     – Некоторые вещи я стараюсь не представлять.

     – Как ты смеешь?! – взорвался отец, круглое лицо налилось кровью, он развернулся на пятках и пошагал к двери, грозя сравнять со стенами несчастную секретаршу одним своим видом.

     – В свою учётную запись Танюшу не пускай, – негромко добавил Богдан.

     – Что ты хочешь сказать?! Заткнись, щенок!

     – Только то, что сказал, – Богдан отвернулся к окну, игнорируя брызжущего слюной отца. Интересно, Усманов-старший всегда был таким или стал в последнее годы, пока младший существовал в Хакасии?

     Внешний аудит, как и предсказывал Богдан, показал много интересного, тянущего на парочку статей уголовного кодекса в сфере экономических преступлений. Не обошлось без Зои Борисовны – главного бухгалтера. Оплошности её были настолько ничтожны, что можно с лёгкостью закрыть на них глаза. Раньше Богдан не потерпел бы подобного, в своём, родном деле – тем паче. Но в бизнесе, которым руководил отец, завелось такое разнообразие флоры и фауны с приходом в его жизнь Танюши, что в Усманове-младшем просыпался естественнонаучный интерес – посмотреть, как долго живут крысы в замкнутом пространстве.

     Сейчас в его столе лежало заявление от финансового директора – ставленника Танюши. Невзрачный, заикающийся парнишка сразу после появления Богдана почуял, что тёплое место под ним начало припекать, а задница и вовсе полыхнула синим пламенем. Попытался ретироваться без шума и пыли, не дожидаясь внешнего аудита, но был остановлен Богданом, а показания убраны до поры.

     Так же он прижал трёх управляющих ресторанами, замешанных в неприглядных мелочёвках. Мухлеже с поставщиками, накладными, сертификатами, благо хватило ума не торговать фальсификатом. Менеджеров, трудящихся по указке финансового директора, читай – последней любови Усманова Павла Петровича. Почему последний не видел дальше своего члена – вопрос риторический.

18. Глава 18

     К Лизе не поехал, несмотря на ласковое мурчание в трубку, сослался на загруженность, отделался отправкой дежурного букета – семь алых роз на высокой ножке. Интересно, они вроде встречались, как бы строили отношения, а Богдан до сих пор не знал, какие цветы ей нравятся. Первый раз прислал наугад, выбрав традиционные розы. Оказалось – угадал. Как и с итальянской кухней, джазом, позицией сзади. Просто идеалистическое совпадение вкусов и интересов, настолько, что Лиза записалась на занятия в конный клуб, активно зазывая в компанию Богдана. Оказывается, всегда любила лошадей, только сейчас решилась.

     В потоке патоки, брошенное Крош: «Крайнюю плоть ему на воротник, чтобы шея не потела» для Богдана, патологически не выносящего ругательства из уст женщин, выглядело бодрящим напитком. Исключение – секс. Там женщина сдерживаться не должна, даже мат в некоторых случаях заводил.

     Не успел выйти из офиса, позвонила мать, пришлось ехать к ним. Маришка поругалась с бойфрендом, таким же двадцатилетним сопляком, лила слёзы, грозя прыгнуть из окна или бросить институт. Равнозначные единицы для пигалицы. Пришлось ставить козявку на место, вытирать слёзы и пообещать путёвку в Португалию, если будет «хорошей девочкой». Сомнительная педагогическая тактика, но Богдан не отец, отец в это время грел яйца в ладошках Танюшки.