– Печально слышать, – посочувствовала Анника Карлссон.

– Ему уже стукнуло восемьдесят, когда смерть пришла за ним. Это не стало громом среди ясного неба, и он оставил о себе светлую память.

«Самое время поменять тему», – подумала Анника Карлссон.

– Как ты успевал с работой? – спросила она. – При всех этих путешествиях, я имею в виду.

– Пожалуй, не лучшим образом, – пожал плечами Хаквин Фурухьельм. – Людям выпадают разные судьбы, кто-то из нас рождается под счастливой звездой. Я из таких.

– Парусный спорт твоя главная страсть в жизни?

– Да. – Хаквин Фурухьельм кивнул в знак подтверждения своих слов. – Ты сама когда-нибудь ходила под парусом?

– Случалось пару раз. Честно говоря, мне кажется, это не мое.

– Не говори так. Это же фантастика. Неописуемое ощущение. Ты поднимаешь парус, и ветер наполняет его, берешься за штурвал, и суденышко, в котором ты находишься, превращается в живое существо. Дай знать, если передумаешь, – улыбнулся Фурухьельм.

– Обещаю, – сказала Анника Карлссон. – Скауты, – продолжила она, – насколько я понимаю, твой второй большой интерес.

По словам Хаквина Фурухьельма, одно просто вытекало из другого. Первая парусная лодка, когда ему исполнилось десять. Скаутский отряд год спустя. Одно и то же отделение все время, на острове Экерён озера Меларен. Скаут уже скоро тридцать пять лет, сначала в качестве рядового, потом руководителя группы, а последние десять лет заведующий отделением.

– Я стараюсь находиться там на протяжении месяца каждое лето, – сообщил Хаквин Фурухьельм. – Считаю это моим долгом.

– Остров Уфердсён, что ты можешь рассказать о нем? – спросила Анника.

– Все, – ответил Хаквин Фурухьельм. – Уфердсён – это земля приключений моего детства. Начиная с первого лета, когда я оказался на острове Экерён, и вплоть до той поры, когда юношей стал руководителем группы, мне пришлось побывать там по меньшей мере сотню раз. Я и мои лучшие друзья обычно ходили туда под парусом из лагеря. Взрослые доверяли нам. Многое позволяли. Не как сейчас, когда ты должен быть рядом с руководителем группы и в спасательном жилете, стоит тебе проснуться и выйти из домика. Мы с друзьями могли справляться со всем сами. У нас образовалась небольшая компания, трое парней одного возраста, неразлейвода. Мы набивали мешки провизией, брали с собой переносной гриль, палатку, если требовалось, и отправлялись на остров Уфердсён. Иногда и другие парни, составлявшие нам компанию. Порой набиралось пять, шесть лодок с пятнадцатью, двадцатью скаутами. Мы играли в пиратов, строили деревянные хижины, откуда можно было следить за озером, если кто-то приближается. Мы были пиратами, морскими разбойниками и устраивали морские сражения… Это была просто фантастика. Помнится, мы как-то повесили веревку на дереве у берега, раскачивались на ней и прыгали в воду, соревновались, кто дальше улетит. Даже ходили по острову с луками и стрелами, которые делали сами, и пытались добыть себе еду.

– И как, получалось?

– Нет, честно говоря, – рассмеялся Хаквин Фурухьельм. – Я промахнулся по крайней мере сотню раз, пытаясь стрелять в чаек, которых мы могли бы поджарить. Но это не имело значения. У нас были с собой и колбаса, и гамбургеры, и рыбный паштет, и все иное, необходимое для выживания.

– Вы поступали разумно, – одобрила Анника Карлссон.

«Примерно как и Бекстрём», – подумала она.

– Это была просто фантастика, – повторил Хаквин Фурухьельм. – Не только лучшие лета в моей жизни, но также и лучшие дни. В этом возрасте кажется, что лето никогда не кончается.

– Но почему именно Уфердсён? – спросила Анника Карлссон. – Я побывала там, если тебе интересно. Остров ведь кажется совсем негостеприимным местом. Кроме того, с дурной репутацией. По словам Эдвина, там есть привидения.