Все находящиеся на борту обнаружили его, по большому счету, одновременно. И все на борту, с единственным исключением, обрадовались как дети. И больше всех Эдвин, который ведь и был ребенком.

– Комиссар! – закричал он, показывая на него и буквально излучая восторг.

А Бекстрём сидел с непроницаемой миной, словно и не заметил, что теперь не один, хотя наверняка услышал их с дальнего расстояния. Удобно откинувшись на спинку складного стула и читая газету. Носки и обувь он снял, чтобы охладить ноги в волнах озера Меларен. Комиссар Эверт Бекстрём, одетый в синий льняной пиджак, белые брюки для морских прогулок, соломенную шляпу наподобие панамы и солнечные очки.

«Я утоплю этого идиота, – подумала Анника Карлссон. – Если никто другой не захочет сделать это, придется мне самой. И на Ниеми, похоже, нельзя больше положиться. Даже он улыбнулся и восторженно покачал головой».

– Я уже начал беспокоиться. – Бекстрём посмотрел на свои наручные часы и дружелюбно улыбнулся Аннике Карлссон. – Вдруг с вами что-то случилось.

– Сам ты, как я понимаю, добрался сюда вплавь, – ответила Анника Карлссон, прекрасно зная, что подобное было совершенно для него невозможно.

– Нет, – сказал Бекстрём. – Меня подкинули на вертолете. Но, по-моему, я об этом предупреждал. Хочется прибыть вовремя, как ты понимаешь. Все-таки речь идет о расследовании убийства. Как дела с парнем, кстати? – спросил он и кивнул Эдвину, который был занят тем, что гладил полицейскую собаку.

– Пока, похоже, с ним все нормально. Произошедшее кажется ему увлекательным приключением, никаких кошмаров ночью.

– Он спал у тебя дома, – скорее констатировал, чем спросил Бекстрём.

– Да, – подтвердила Анника Карлссон. – А ты как думал? Я же не могла оставить его ночевать в камере в Сольне или отвезти назад в лагерь скаутов среди ночи?

– Само собой, я ничего подобного не думал, – заверил ее Бекстрём. – Лишь немного беспокоился за него. Парнишке ведь только десять лет, а когда сталкиваешься с такими вещами, и взрослому порой бывает несладко.

– Судя по моим впечатлениям, он не хочет назад в лагерь. Мы разговаривали об этом за завтраком, – сообщила Анника. «Хотя какая тебе разница».

– Лагерь все равно закрывается через несколько дней, – сказал Бекстрём. – Вопрос только в том, где…

– В эту ночь он может спать у меня, – перебила его Анника Карлссон. – Мы даже планировали вечером пойти в парк развлечений Грёна Лунд. Эдвин грозился победить меня в пятиборье. Потом родители должны приехать и забрать его.

– Звучит разумно, – согласился Бекстрём. – Кто позвонит им, ты или я?

– Можешь быть абсолютно спокоен, Бекстрём, я позабочусь и об этом тоже.

«Уж он-то точно ничем заниматься не будет», – подумала она.

– Есть еще одно дело, – сказал Бекстрём. – До того, как ты пришла ко мне вчера… пока он сидел и ел бутерброд… рассказал о главе скаутов. У него еще такое странное имя…

– Хаквин Фурухьельм, – напомнила Анника. – Я разговаривала с ним по телефону вчера вечером, чтобы не разыскивал парня напрасно. И что там с ним?

– Я хочу, чтобы ты допросила его. В качестве свидетеля, и не слишком с ним церемонься.

– По-твоему, он замешан в этой истории?

– Нет, – покачал головой Бекстрём. – Я и представить не могу, что он имеет какое-то отношение к нашему черепу.

– Зачем мне тогда его допрашивать?

– Все эти вожаки скаутов вызывают у меня не лучшие ассоциации, – сказал Бекстрём и кивнул в знак подтверждения своих слов. – Довольно плохие, точнее говоря.

– Эдвин рассказал тебе о золотых зубах?

– Каких золотых зубах? – спросил Бекстрём удивленно.

– Забудь об этом, – махнула рукой Анника.