– Что ещё скажешь, придурок? – спросил я с отчётливой нотой высокомерия.

Его глаза наполнились неудержимой яростью, к которой обычно прибегают загнанные в угол животные, и в следующий миг он ринулся в бой. Наверное, в нём заиграла гордость… ведь его, звезду школы в области спорта, ударил девятиклассник…

После того дня Паша, как и его шестёрки, начали относиться ко мне с уважением, на почве которого вскоре и возникла дружба. Они звали меня на свои вечеринки и тусовки, к себе в гости на какие-то крупные праздники, где уделяли мне довольно много внимания. Если я брал в руки гитару, все в одночасье замолкали и начинали прислушиваться к моей игре, к моему полу-профессиональному пению, «не обделённому харизмой», если верить их словам. Из-за всех этих вечеринок я стал чувствовать себя крутым…

– Да, я вспомнил тебя, урода, что назвал мою причёску конченной…

– Блин, брат, мне серьёзно очень стыдно за все мои поступки в прошлом… Пожалуйста, прости меня… – промолвил Паша очень жалостливо. Забавно, если учитывать то, что он буквально пару минут назад наехал на меня с необычайной дерзостью…

– Ладно, проехали, это было очень много лет назад, так что нечего разговаривать об этом… – протянул я, удручённо вздохнув. – Вижу, сейчас дела у тебя идут не очень хорошо, иначе бы ты не прогуливался в таком виде с пакетом, содержащем пару бутылок пива. Что случилось с тем Пашей, которого я знал?

– Знаешь, первое время у меня шло в гору в сфере спорта, я ездил вместе со своей командой на самые разные турниры… небольшие по размерам и по фонду, конечно, но всё-таки я развивался как спортсмен – удручённо вздохнул он. – Но довольно скоро это закончилось. У меня появилась серьёзная травма, из-за которой меня списали со счетов, а потом и возникла проблема с алкоголем… долгами… и вдобавок к этому навис внутренний кризис…

– Может, экзистенциальный кризис? Просто внутренний кризис касается творчества, в основном.

– Да-да, именно этот… экзо-сти-ци…

– Экзистенциальный.

– Неважно.

А это уже было похоже на того школьного громилу, у которого имелись жуткие проблемы с учёбой, за исключением физкультуры, конечно. Меня всегда сильно удивляло то, насколько ему плевать на свою откровенную глупость и на одно из достоинств человечества – науку. Я понимаю, что не каждому приносит удовольствие решать сложные уравнения и выводить многоярусные формулы, но что насчёт таких научных штуковин подобных «демону Лапласа»? Этот мысленный эксперимент не просто интересен, он заставляет думать, размышлять, раздвигать горизонты мировоззрения! Знать подобные вещи – круто и просто здорово! Но, видимо, существуют такие люди, которые рождены чтобы жить и пинать мячик.

– А ты сильно изменился со школьных лет! Прибавил в росте и в мышцах! – улыбнулся Паша и по-дружески ударил меня в грудь. – Помнится мне, ты в школе был самым настоящим тюфяком!

– Сказал круглый двоечник по всем предметам… – вздохнул я, пару раз мотнув головой от лёгкого испанского стыда, но… тоже надел улыбку на лицо.

На самом деле, мы с ним будто поменялись местами или, можно сказать, телами. За эти годы он потерял свою спортивную форму, которая в школьные годы привлекала многих девушек, и несколько прибавил в весе, что было видно невооружённым глазом. А мне, наоборот, удалось наработать мышцы и построить достойный рельеф. Всё-таки время довольно сильно меняет людей… Ну, как минимум уже двое моих старых знакомых изменились до неузнаваемости.

– Наверное, в твоей жизни многое изменилось – предположил он. – Чем ты начал заниматься после того, как выпустился из школы?