— Прошу прощения, пойду переоденусь, платье вином заляпала, — резко поднимаюсь со своего места и почти бегу к лестнице.

Сдергиваю с вешалки в шкафу первый попавшийся свитер, со стула забираю джинсы, снимаю на ходу платье и прохожу в ванную комнату. Мне нужно немного охладиться. Кожа горит от пронзительного взгляда Дамира и от того, как отец предостерегающе в его сторону смотрел.

Интерес Железнова был слишком открытым. Только слепой мог не заметить то, как он на меня пялился.

Поправляю волосы, упираюсь ладонями в столешницу для раковины, выравниваю дыхание. И вздрагиваю, когда дверь резко открывается.

Дамир стоит на пороге и даже не думает выходить, после того как застал меня здесь в одном нижнем белье.

Проходится взглядом по моей фигуре, делает шаг и закрывает за собой дверь. Его глаза темнеют, от него исходит опасность и уверенность. Я чувствую себя птичкой, пойманной и запертой в клетке.

Я мешкаю. Делаю шаг назад, а он наступает. Упираюсь спиной в стену, замираю. Дверь за Дамиром находится, мне не уйти.

— Тебе не стоит здесь находиться, — произношу негромко, сглатываю собравшуюся во рту слюну. Тянусь к свитеру, но Дамир перехватывает мою руку.

— Не нужно. Хочу посмотреть на тебя.

Он заправляет мне за ухо прядь волос, у меня сердце в груди удар пропускает. Гладит меня по щеке, проводит пальцем по губе. Между нами повисает напряжение вперемешку с внезапно охватившим желанием. Дышим тяжело, оба взвинчены до предела, оба взволнованы.

Поразительно, он столько боли мне причинил, а тело на него все еще реагирует, и ничего с этим сделать не могу.

— Такая же красивая, — улыбается грустно, взгляд его нежностью наполняется.

— Сюда могут войти, Дамир, уходи, — стараюсь, чтобы мой голос не дрожал и звучал уверенно.

— Дай мне несколько минут, хочу насладиться тобой.

— С ума сошел? — шиплю я, поражаясь его наглости. — По твоим словам, ты два года назад от меня отказался из-за дружбы с моим отцом. Хочу напомнить, что мой отец сейчас этажом ниже и в любой момент может сюда войти.

— Не только из-за этого.

Я пропускаю его слова мимо ушей.

— Так что, будь добр, уходи. Я не собираюсь быть твоим постыдным секретом. Нам было хорошо вместе, я не спорю, но все в прошлом. «Без обязательств» мне больше не подходит.

— Ты не мой постыдный секрет, Аврора. Хочешь, чтобы я отцу твоему заявил о своих серьезных намерениях на тебя? — одной рукой он упирается в стену рядом с моей головой, второй с моими волосами играет.

— Да. Хочу, — вздергиваю бровь, произношу с вызовом. Знаю, что он этого не сделает.

— Прекрасно. Я сделаю это прямо сейчас, — в его глазах загорается решительность, он разворачивается и собирается уйти, я же пораженно пялюсь ему в спину.

— Эй, куда ты собрался? — хватаю его за руку.

— Рассказать о нас твоим родителям, — твердо заявляет он.

— Ты решил при всех устроить скандал? Господи, Дамир, я тебя совершенно не понимаю. Зачем тебе это все? Зачем?

— Да я себя и сам не понимаю, котенок, — он разворачивается, хватает меня за бедра так неожиданно, что я вскрикиваю. Опускает меня задницей на столешницу. Бесцеремонно тянет вниз чашечки моего лифчика, обнажая грудь.

Все слишком быстро происходит.

— Дамир… — выдавливаю из себя с трудом, сопротивляюсь, но так вяло, что сама на себя злюсь.

— Хочу тебя, котенок. Безумно. Так хочу, что сил нет терпеть.

— Сюда кто-то может войти.

— Мне все равно. Меня ничто не остановит. Ты ведь тоже хочешь меня? Скажи, ведь так? — заглядывает мне в глаза, требует ответа.

— Нисколько, — шепчу, а сама выгибаюсь, когда он языком по моей груди проходится.

Захватывает сосок ртом, прикусывает, посасывает. Мне жарко становится, неудовлетворенное желание опускается в низ живота. Я давно такого водоворота не чувствовала. Сгораю от его ласк, и сейчас мне это не кажется неправильным. Наоборот. Его запах родной, руки нежные, поцелуи такие страстные. Я должна оттолкнуть его, но вместо этого обвиваю руками его шею, прижимаю ближе к себе.