— Думаю, тебе давно пора смириться с тем, что твоя дочь не станет ни адвокатом, ни нотариусом. Но у тебя еще есть сын, — усмехаюсь я.

Время в дороге проходит быстро, так как почти все время я сплю. Наконец-то впереди появляются заснеженные горы. Не могу дождаться, когда встану на сноуборд. Планирую все три дня провести на трассе.

Как только автомобиль заезжает во двор нашего дома, я сразу же выпрыгиваю из салона и несусь к себе в комнату. Достаю из шкафа снаряжение, спускаюсь в подвал, где у нас оборудована небольшая комната отдыха с бильярдом, и снимаю с крепления на стене сноуборд. Прекрасно. Уже предвкушаю, как буду на скорости нестись вниз с горы, в такие моменты забываю обо всем на свете, в крови бурлит адреналин, скорость завораживает.

Когда появляюсь в гостиной, то резко замираю. Черт, просила же не говорить Липецкому, что я здесь!

— Аврора, привет! Как давно мы не виделись! Ты всегда занята, но я очень рад, что у тебя нашлось время приехать на праздники с родителями.

Я перевожу осуждающий взгляд на маму. Радости от этой встречи совершенно не испытываю. Но приходится натянуть на лицо улыбку и притворяться милой при родителях.

— Да, я тоже очень рада встрече. Я вот покататься собралась, так что увидимся чуть позже. Боюсь, что это мой последний шанс в этом году обкатать вот эту штуку, — указываю на доску для сноуборда, почти бегу к двери, чтобы Антон не успел за мной увязаться.

— Отлично, составлю тебе компанию. Я тоже на подъемник собирался, — этот приставала все же догоняет меня. Родителей в поле видимости нет, поэтому можно не любезничать с ним.

— Прости, но это трасса для профессионалов. Тебе на детские горки, — хмыкаю я, вспоминая, как три года назад он пытался освоить сноубординг, чтобы впечатлить меня.

— За то время, что мы не виделись, мои навыки стали намного лучше, малышка. У меня есть чем тебя впечатлить, — он тоже откидывает любезности и превращается в того мерзкого слизняка, от которого хочется держаться подальше.

Я тяжело вздыхаю. Нужно как-то от него избавиться.

— У тебя даже снаряжения с собой нет. Занимайся своими делами, уверена, тебе гораздо интересней будет клеить девочек в отеле, чем падать и кувыркаться в снегу.

— От кувыркания я бы не отказался. С тобой, — склоняется ко мне и произносит на ухо так, словно рассказывает самый большой секрет в мире.

Конечно же, Антон соврал. Он так и не научился нормально кататься на сноуборде. Именно поэтому он сейчас валяется в снегу и корчится от боли, пока я вызываю скорую. Черт бы побрал этого Липецкого, весь отдых испортил. И совесть не позволяет оставить его здесь одного.

— Кажется, у меня перелом, — ноет парень, пытаясь подняться на ноги.

— Эй, не двигайся, дождись медиков. Хуже сделать можешь же, — бросаю грозный взгляд на Антона, и тот падает обратно на снег. — И не ной, сам виноват, — падаю рядом с ним и прячу в карман телефон.

К счастью, ждать приходится недолго, отщелкиваю крепления на ботинках, беру в руки доску и иду в медпункт. Хочу убедиться, что с этим идиотом ничего не случится, а потом со спокойной душой вернуться к своим планам.

Пока Антона осматривает доктор, я ожидаю напротив кабинета. Пялюсь в экран телефона, играю в игру, чтобы скоротать время. Вдыхаю знакомый запах, который у меня теперь с работой ассоциируется. Усмехаюсь самой себе, потому что уверена, что за месяц соскучусь по всей этой суете. А еще очень волнуюсь, как меня примут на новом месте и справлюсь ли со своими обязанностями.

Тишину в коридоре разбивают звуки голосов, и я поворачиваю голову вправо. Быстрым шагом к нам направляется отец Антона, которого провожает медсестра. Господи, он что, ребенок, что сразу же папочке позвонил?