По его словам, когда вы держите одну полную коробочку только пальцами, мозг воспринимает ее вес как более тяжелый, чем на самом деле, в отличие от захвата всех трех упаковок, вес которых ощущается более широким участком ладони. «Неважно, знаете ли вы, что две коробочки пустые, а одна полная, и неважно, сколько раз вы это повторите, ощущение будет одно и то же, – сказал он, – это свидетельствует о том, что не только мозг отвечает за то, что мы чувствуем, и он не всегда понимает это правильно».

Запомните эту фразу, потому что она критически важна. Я пришел с болью в колене, но неважно, откуда она взялась; проблема заключается в том, что, когда она сильно затягивается, то во многих случаях является обманкой. Это словно карточный фокус, который с нами разыгрывает тело, используя мощнейшие ресурсы нервной системы, чтобы обмануть сознание, заставив его думать, будто телу все еще больно и единственный выход – это сжаться и защищать травмированную часть. У боли два лица, как у римского бога Януса.

Первое лицо боли не любит никто, но оно прямо смотрит нам в глаза и является неотъемлемой частью выживания. Наряду с отеком, покраснением, жаром и потерей функции боль является значимым признаком воспаления – ответа организма на болезнь и травму. Если какая-то часть тела болит, то вы ею не пользуетесь, и такое замедление в активности способствует исцелению. Но стоит повернуть боль и увидеть ее второе лицо, как вы обнаружите непроницаемый покерфейс, который обманул немало людей на Земле. Ведь чем дольше продолжается боль, тем менее надежным симптомом повреждения колена, спины, плеча, чего угодно она становится. Многих такое озарение встревожит. Может ли боль, непревзойденный сигнал опасности, по чьему велению мы идем с гнилым зубом к стоматологу и со сломанной костью к травматологу, настолько дезинформировать?

За последние несколько десятилетий растущая волна исследований показала, что постоянная боль может привести к тому, что нервная система становится сверхчувствительной к ощущениям, исходящим из пораженного участка. Ощущения, которые вызывали бы боль в обычной ситуации, теперь становятся еще более неприятными. А то, что обычно не причиняло дискомфорт, например давление или простое движение, теперь становится болезненным. На практике – и я говорю об этом из собственного опыта – это означает, что самое безобидное дуновение ветерка на многострадальное колено может неверно восприниматься как боль. Звучит как чистое безумие, но эта фатальная ошибка – побочный продукт, возможно, самого изысканного примера физиологии человеческого тела. Это называется нейропластичностью, и она проявляется в каждом элементе чувствительной к боли системы: от нервов, принимающих болевые сигналы из поврежденного участка, до их соединения со спинным мозгом и даже до участков мозга, которые обрабатывают боль и заставляют вас осознать ее.

Нейропластичность стала модным словом благодаря бестселлеру Нормана Дойджа «Пластичность мозга. Потрясающие факты о том, как мысли способны менять структуру». Проще говоря, это способность мозга перестраиваться в процессе обучения, например, игре на скрипке или при восстановлении утраченных навыков, таких как умение говорить после инсульта. Эта концепция перевернула представления, державшиеся десятилетиями, согласно которым в младенчестве связи в мозге податливы, как пластилин, а в зрелости становятся твердыми, как янтарь. Нейропластичность, без сомнения, является настоящей звездой в мире нейронаук и во многом заслуживает этого статуса. Но у любой медали есть две стороны, и нейропластичность имеет собственную теневую. Она называется дезадаптивной нейропластичностью [9]. Когда боль долго не проходит, это может означать, что стимулы, которые являются неноцицептивными, – то есть не вызывают объяснимой боли, – ошибочно регистрируются как ноцицептивные