– Ничтяк, братик, – успокаиваю я его, – у нас в запасе есть еще один, последний вариант.

– Какой?

– А вот какой. Кто у нас руководитель в Высшей Аттестационной Комиссии СССР? Угрюмов! Так вот у нас есть еще одна возможность, возможность написать этому Угрюмову веселое письмо о том, что-де, мол, мы послали диссертацию в один совет – его по вашей угрюмовской воле разогнали, направили в другой – тоже разогнали, и в какой бы совет не попала наша диссертация, совет лопается, как мыльный пузырь. Потеряв надежду на реализацию нашего законного права на защиту диссертации, мы, уважаемый товарищ Угрюмов, высылаем эту диссертацию вам, в ВАК, и пусть вас разнесет в мелкие научно-интеллектуальные брызги. И не пугайте, пожалуйста, своей фамилией нас, рвущихся к высотам знаний, законопослушных граждан страны. Ну, как? Успокоил?

– Успокоил, – ответил братик.

Вдруг нам сообщили радостную весть: последний из отсутствующих членов совета, подполковник такой-то, был замечен с сумкой, наполненной продуктами, на такой-то улице, переходящим в неположенном месте трамвайную линию, был задержан милиционером для разъяснений, но неожиданно отбит и захвачен одним из наших экипажей. У подполковника отобрали сумку с селедкой, запихнули в машину и наставили на него авторучку: «Господин профессор, нужно исполнять долг». Кворум был обеспечен, и совет начал работу. Братик развернул свои плакаты и, в том числе, большого размера фотографию сложных систем термостабилизации, каких ученые вуза видом не видели, слыхом не слышали. В выступлениях оппонентов и рецензентов прозвучали ласкающие слух предложения: а не присудить ли братику степень доктора технических наук? Это было опасно, так как, приняв такое решение, совет мог спровоцировать отрицательное решение ВАК. Здравый смысл восторжествовал – братику присудили ученую степень кандидата технических наук.

То ли руководство нашего института было оскорблено такой самостоятельностью братика, то ли оно просто не заметило события защиты, только братик как был, так и оставался ведущим инженером, и перевод его в старшие научные сотрудники с повышением оклада не предвиделся. И он ушел на эту, соответствующую его остепененности, должность на другое предприятие. Но это уже другая история.

Какая сильная машина человек! Он может годами мучиться, сопротивляясь настигнувшим его болезням. Какая слабая машина человек… Достаточно одного сильного удара половинкой кирпича, и он уходит от нас навсегда. Когда тебя настигает боль, ты бежишь куда? К врачам. Конечно, им как специалистам своего дела надо верить. Особенно в экстремальных ситуациях. Тебе очень, очень больно. Ты – к нему. Он тебе укольчик, или клизмочку, или отрежет что-нибудь – и тебе стало легко-легко. Бывают, правда, и ошибочки.

Бежит, например, дедуля по улице, быстро бежит – торопится. Прохожие завидуют: «Во скачет! Спортсмен! Нам бы так». А на поверку оказывается – диарея у него, съел чего-то, вот домой и торопится. Только бы донести успеть.

Или еще: идет, к примеру, Василий Петрович, глаза покраснели, слезятся.