Павел открыл глаза и увидел профессора с медсестрой. Девушка бросила на него грустный взгляд.

Доктор подошел к Павлу, а тому хотелось видеть только серые глаза, веснушки и рыжую шевелюру Мэри. Он ни о чем больше не мог думать.

В ту же ночь Павла перевезли в лучший госпиталь столицы – Первую Клинику. Он знал: с Мэри они больше не увидятся.

На следующий день Павел с опаской посмотрел в зеркало. Собаки не было. Он поскреб подбородок, на котором начала пробиваться щетина, и вдруг отчетливо понял, что больше не хочет жить по чужим правилам. Под диктовку отца и остальных Хозяев Первого Уровня. Не хочет, чтобы его заменили клоном.

«А впрочем, пусть заменяют, – решил Павел и отложил бритву в сторону. – Я уйду. Уйду навсегда, только не так, как они думают. Интересно, где мой электрокар?»

Он взмахнул рукой, и в стене открылась дверца шкафа. Павел взял с полки свой комбинезон, натянул его и вышел из Клиники на улицу. Щелчок пальцами – «Болид» возник из ниоткуда и остановился напротив Павла. Электрокар уже починили. Он казался совершенно таким же.

«Может, это новый?» – почему-то огорчился Павел.

Внутри он сразу почувствовал запах своего одеколона, но все равно сомневался: его машина или копия.

Чтобы не привлекать внимания, «Болид» мчался по улицам без включенной сирены. Вскоре Павел остановил машину у заводского госпиталя, ближайшего к месту аварии.

Он шел по длинным коридорам, открывал двери и нигде не мог найти рыженькой медсестры. Наконец ему повезло.

В одной из комнат у окна стояла Мэри и смотрела на улицу.

Павел подошел к ней и сказал:

– Мэри, вы хотите изменить свою жизнь? Давайте сбежим отсюда. Туда, где нас никто не найдет. Ведь есть же другие планеты, другие галактики. На первое время нам хватит моих денег. А там посмотрим. Вы нравитесь мне. Если мы узнаем друг друга получше, может, я вам тоже понравлюсь.

Девушка улыбнулась в ответ и взяла его за руку.

Сердце Павла сделало сальто.

Павел и Мэри вышли из госпиталя, сели в электрокар и полетели к ближайшему космопорту. Не доехав до цели совсем немного, они покинули машину. С помощью карманного пульта Павел включил дистанционное управление «Болидом» и выбрал на экране команду «Дезинтеграция».

Электрокар некоторое время парил над ущельем, потом резко взмыл вверх и пропал. На мгновение яркая вспышка света озарила окрестности. Горное эхо несколько раз повторило хлопок взрыва.

– Кто бы мог подумать, что мне пригодится эта лучшая во Вселенной противоугонная система? – сказал Павел. – Зачем угонять машину, если хозяин способен уничтожить ее вместе с вором в любой точке обитаемых миров?

– Так вот почему я никогда не слышала о краже «Болидов», – усмехнулась Мэри.

Двадцать минут спустя они вошли в здание космопорта. Несколько планетолетов стояли в его ангаре, готовые к вылету. Их можно было взять напрокат по сходной цене.

«Я никогда больше не вернусь сюда. Пусть все думают, что я погиб. Профессор расскажет отцу про синдром Моськи. Никаких следов электрокара после дезинтеграции не осталось. „Болид“ сообщил на контрольный пункт о самоуничтожении и переслал Донне мое прощальное видео. Теперь отец не сможет ее выгнать. Донна – моя вдова и законная наследница», – подумал он и включил двигатели арендованного планетолета.

Сквозь мерный гул до него долетел восхищенный голос Мэри:

– Ты космопилот? Я не знала.

Павел впервые почувствовал себя живым.

Неделю спустя. Космическая Транспортная станция Седьмой Галактики.

Мэри и Павел сидели за столиком единственного кафе станции. Он прихлебывал синтетический кофе и глупо улыбался от счастья.