Классно, когда ты можешь проиграть свой психологический зажим или увидеть его со стороны, в фильме, в другом человеке, и увидеть так, как тебе в глубине твоего естества хотелось бы. Пусть даже это неправильно с точки зрения высокой морали. Я не умею гневаться, материться. Но когда услышала тираду сестры в адрес мужа, мне стало легче. Не из-за чувства женской солидарности. Я как будто виртуально вышла из маленького психологического кризиса. Конечно, есть женщины, которые орут, возмущаются, устраивают сцены. Наверно, им так легче, когда они выплескивают наружу свои негативные эмоции. Правда, легче в первый момент. Потом приходится платить своим здоровьем. Я не умею так. Я ухожу внутрь. Понятно, что результат все равно одинаковый: я тоже плачу своим здоровьем. Поэтому я и назвала голосовое сообщение сестры спасением для себя. В том смысле, что я так же могла бы себя повести. Что я такая же. И, как ребенок, удовлетворивший свою обиду, шагнула дальше.

Слава разводу! Пошла работа над собой. Целое психологическое исследование! Когда бы я еще обратила на себя внимание?!Всю жизнь я была сначала соратником, сотрудником, потом- просто женой Н. А сейчас пережила разнообразные переосмысления, переоценки себя как личности, женщины. Конечно, рвать пришлось по- живому, «приросла»!

Очень помогло присутствие 16-летней дочери рядом. Я прямо физически ощущала, что не могу исказить ее чувственный мир, не могу сместить ее моральные ценности в сторону обиды и осуждения отца. А так хотелось « женской солидарности»!

Хочу написать еще об одном интересном моменте в психологическом исследовании себя. Вначале, когда я сильно переживала, по утрам просыпалась с застывшей горестной маской на лице. Как у собаки-водолаза, будто пальцем кто-то поднял брови ко лбу, а уголки губ опущены вниз. Как раз в это время читала книгу Дины Рубиной «Синдром Петрушки». Опять помощь! Оказывается, могут рождаться люди с застывшим выражением смеха на лице, и это передается по наследству! А у меня был, похоже, синдром Пьеро! Разумеется, я не захотела передавать его по наследству. Предстояла увлекательная работа над своим чувственным миром.

Чтобы сдвигать себя с места, даже на миллиметр, нужны усилия. Усилия вознаграждаются неожиданными сюрпризами. И снится мне сон…

Сначала я будто со стороны вижу мужа. Он бежит к железнодорожным путям. Сошел с автобуса и бежит-бежит по направлению к железнодорожному вокзалу. Но не через мост, а прямо по путям. К подходящему поезду. А я как будто знаю все, что дальше произойдет и тихонько хихикаю. И- точно: он торопится к поезду, но падает руками на рельсы. Поезд проезжает, у мужа немного поврежден палец на руке, видна кровь. Сесть на поезд ему не удалось, он возвращается домой. Первая его встречает младшая дочка, перевязывает ему руку. Потом я вижу толстые доски, которые лежат на земле возле дома. Они лежат неплотно, между ними- просветы. И мы с мужем начинаем танцевать на этих досках. Ни разу не сбиваемся, не путаемся в просветах, не сходим. Танцуем вальс. В реальной жизни муж не умеет танцевать. Я смотрю ему в лицо, в глаза, открыто, радостно, и говорю без всякой «задней» мысли: «Как здорово, что Она научила тебя танцевать!» И просыпаюсь с улыбкой. Пусть не в реальности, а во сне пока, подсознание (учитывая какую-то проделанную работу по изменению себя в лучшую сторону) освободило меня от гнетущей тяжести комплекса неполноценности, который закономерно вскрыла эта ситуация, и оставило надолго чувство легкости и великодушия. Мой чувственный мир его (это чувство) запомнил. Разум запоминает информацию, чувственный мир- состояние. Теперь у меня появился «маячок». Шторм продолжался, мой корабль еще долго кидало в разные стороны, но уже горел свет маяка.