– Да, конечно, – я посмотрел на наручные часы. – Половина второго ночи.

– Унтри? – вдруг выпалила моё имя девушка.

Я был в замешательстве. Кто бы мог знать мое имя? Я же особо не с кем не общаюсь. Да еще и в этом районе. Не уж-то это…

– Элеонора?!

– Да, – она вышла из света. – Что ты здесь делаешь?

Я растерялся.

– А ты? – Не ответив на ее вопрос, спросил я.

– Не спится. Гуляю.

Элеонора захотела присесть и увидела плакаты, которые я оставил на скамейке.

«Что за растяпа!» – подумал я про себя. – «Как можно было забыть убрать их в рюкзак!»

– Что это? – Поинтересовалась она, рассматривая агитационный материал.

– Сама видишь, – брякнул я.

Она уперла руки в бока и призадумалась.

– Тебе что, заняться нечем? – нашла она что спросить.

«Это не твое дело», – хотел было сказать я, но вместо этого почему-то начал оправдываться:

– Свобода плюс неграмотность равно депрессия. Люди страдают. Не все, но большинство. Ты же это замечаешь?

Элеонора неуверенно кивнула.

– Да, в одной массовой онлайн-игре тиммейты76 в один голос говорят что-то в этом роде: «Я передвигаюсь в жизни, иду по тротуару, наступаю на бордюр, но постоянно думаю о том, что со мной случится, что нужно сделать, пытаюсь заглушить этот внутренний голос. Но когда я управляю игровым персонажем в онлайн-мире, которая является копией оффлайн-мира, то этих вопросов у меня не возникает – я просто играю, максимально расслаблен и чувствую прилив энергии и запала». Так они думают. И чувствую, что я тоже, – подтвердила она.

Элеонора смотрела мне прямо в глаза – это была ее отличительная черта. Даже в сумраке пронзительный взор накладывал чары.

– Если ты осознаешь это и пытаешься найти выход, то ты уже на полпути к решению проблемы, – поддержал девушку я.

– Что же делать? Думаешь, листовками получится исправить ситуацию? – Задумалась Элеонора.

Она все еще стояла напротив меня будто в ступоре.

– Это лучше, чем сидеть, сложа руки, – ответил я.

– Не факт. Во-первых, тебя могут наказать за то, что ты делаешь. Во-вторых, неизвестно, помогут ли им в жизни открытые глаза, – скептически выразилась девушка, после чего присела рядом со мной. Я убрал плакаты в рюкзак. Она хотела добавить что-то еще.

– То, что ты делаешь, кажется благородным, – вполголоса произнесла она. – Но этот путь извилист, а его длина неизвестна. Ты хорошо подумал, прежде чем взяться за это?

Я не знал, что ответить. Это был сложный вопрос. К тому же в этот момент мне почему-то не хотелось думать об этом – мои мысли были заняты ее лицом: большие глаза, накрашенные ресницы, тонкие губы.

– Унтри? – вынула она меня из прострации.

– Да, то есть, нет, – вспоминая вопрос, бросил я.

– Тогда подумай ещё, – посоветовала она.

– Ты тут неподалеку живешь? – поинтересовался я, непроизвольно переведя тему.

– Ага. А ты?

– Я проживаю по другую сторону парка, в общежитии.

– И как?

– Там мало студентов. Можно сказать, что я живу один.

– Что ж. Завтра рано вставать. Я пошла.

Элеонора встала со скамейки – я повторил за ней.

– Пока, – попрощался я.

– До завтра, – помахала она рукой и ушла. Её голос медленно исчезал в тишине сквера, но остался у меня в голове.

Глава 4

Наутро, зайдя в аудиторию, одногруппники уже были там. Мне было приятно видеть их всех, но особенно Элеонору. Она задевала особенные струны в моей душе.

– Да здравствуют философы! – Зайдя за мной, поприветствовал нас Профессор. – Как ваш настрой?

– Боевой! – Засучив рукава, ответил Хастар. Сомневаюсь, что все считали также. По крайней мере, я не выспался.

– Сегодня поговорим об эстетике – учении о прекрасном, – наметил Профессор. – Что для вас представляет собой красота?