Собака сначала бросилась на незнакомцев, затем увидев прицелы фотокамер, протяжно завыла и спрятала голову в лапы. Лесник окликнул ее и она, урча и продолжая голосить, отодвинулась подальше от незваных гостей. Трезорка еще долго не могла успокоиться, обходила и обнюхивала людей, а они, вначале опасаясь диковатую собаку, затем со смехом начали дразнить ее.

Лесник, угрюмый и немногословный, жестом пригласил их в свою избу. Было трудно определить его возраст – немного согнутая фигура напоминала старческую, худые натруженные руки были покрыты ссадинами и рубцами. Длинные волосы белокурого цвета покрывали широкие плечи, и оттого его внешность напоминала викинга, невесть каким образом добравшегося до Северного Урала. И только лицо, почти мальчишеское, с грубоватыми чертами, с широким лбом, ясными голубыми глазами, говорило о еще непрошедшей юности. Ему было всего двадцать с небольшим. Он давно жил сиротой, один в своей лачуге. Тайга забрали его семью, – мать пропала на болотах, а отца, тоже лесника, когда – то давно задрал медведь.

«Ларка, смекай, какой жених», – шутя подмигнул молодой журналистке пожилой летчик. Темноволосая девушка, сидевшая в углу и не принимавшая участие в разговоре, продолжала молчать, увлеченная своим делом. В полумраке он видел лишь тонкий силуэт, склоненный над разложенной на полу картой.

Ранним утром, выходя на крыльцо, лесник заметил ее одинокую фигурку на мостках у озера. Девушка сидела на маленькой деревянной пристани, расположенной в двух шагах от домика лесника. В ее руках был фотоаппарат. Стройные ноги облегали узенькие джинсы, сверху – небрежно наброшенное на плечи шерстяное пончо. Он подошел ближе, к самой воде, и девушка обернулась. У нее было красивое лицо с правильными чертами, строгое, словно вырезанное мастерски из белоснежного мрамора. Всем своим обликом, – полудетскими губами, глазами, слегка влажными от разреженного свежего таежного воздуха, – журналистка напоминала знаменитую Мадонну Микеланджело, и если бы лесник знал, кто это, наверняка сравнил бы эту девушку с шедевром на полотне великого итальянца.

Она улыбнулась, отодвигая локоны сияющих на солнце волос, и протянула ему свое тонкое запястье для рукопожатия. Лесник смутился, немного обтер свои ладони об шероховатую куртку и поздоровался. Ее рука была холодная и мокрая, но Алексей как- будто этого не замечал. Он лишь наблюдал, как тоненькие белоснежные пальцы скользят по затвору фотоаппарата, как сбившиеся темные локоны треплет невесть откуда набежавший легкий ветерок. Это не ускользнуло от внимания девушки, и ее бледные щеки немного порозовели от смущения. Впрочем, сам лесник был уверен, что это от свежего весеннего воздуха.

Журналисты поначалу ходили в лес в сопровождении Алексея, которого они в шутку между собой называли «хозяином тайги». С течением времени они освоились и стали совершать вылазки без него. Телевизионщики уходили засветло, возвращались, радостно потирая руки. Работа кипела. Торжественная красота тайги завораживала, манила к себе отважных молодых людей. Они не могли оторвать глаз от сокровищ, которые каждый день открывал лес, все дальше заманивая в свое логово. Глухие ложбинки с целебными травами, грибами, редкими видами ягод и растений, обнажались перед ними, поражая разноцветием красок. Как же отличался этот девственный лес с его задумчивыми мощными соснами от той укрощённой человеком природы, которую они видели раньше.

А потом спустя несколько дней отряды милиции, брошенные на поиски пропавшей группы, будут докладывать о том, что никто не найден. Тайга поглотила за время своей древней истории не один десяток таких безрассудных мечтателей. Черные озера вновь оправдали свою дурную славу.