Я вообще стала очень плохо и мало спать. Все время молюсь. Это помогает хотя бы со смирением переносить бессонницу.

Включила и снова выключила свет. Лежу с закрытыми глазами, но не сплю. Думаю о Федоре. Вдруг, почувствовав какую-то особую тревогу, встала, включила свет.

На полу лежала рыбка. Меченосец выпрыгнул из аквариума. Господи, не к беде ли это?!

Беру молитвенник и читаю молитвы: «Отче наш», за здравие Федора, за здравие всех путешествующих.

Меченосец плавает, слава Богу, не успел задохнуться. Я заглядываю в корзинку, щупаю черепашек. Эти создания, согревающие сейчас мою душу своим присутствием, шевелятся, значит, с ними все нормально. Тогда снова ложусь.

Какие тревожные дни и ночи! Может, в понедельник Федор дозвонится, и мы будем спокойны.

31 августа 1998 года. Москва

Утром на работе увидела в кабинете мышку. Маленькая, темно-серая, с очень длинным хвостом и упитанным брюшком, она смело бегала по полу, потом запрыгнула на стол, где стоял еще горячий чайник. Она совсем меня не боялась. Скорее наоборот, боялась ее я. Мне хотелось, чтобы она быстрее убежала.

Я слышала, что мыши появляются к голоду, болезням, беде.

Как там Федя? Что ждет Россию этой осенью?

3 сентября 1998 года. Москва

Я хочу жить на острове Питкэрн – складывать вместе с жителями этой маленькой земли деньги как сувенир в матрас и не думать о том, что будет завтра. Там нет экономического кризиса, а доходы всегда больше потребления. И людей на Питкэрне живет мало, всего пятьдесят с небольшим человек.

Деньги – самое мерзкое и самое порочное создание человечества. Мне завтра лететь в США, а я не могу купить валюту вот уже несколько дней. Три дня я бегаю по банкам и обменным пунктам, и везде один ответ: валюты нет.

Я пыталась перевести рубли в доллары, не снимая их с книжки, просто завести счет в валюте, а потом с него взять определенную сумму – Сбербанк отказывает и в такой услуге. На будущее для себя делаю вывод: при первой же возможности завести валютный счет. Буду инвестировать США, собственное государство отказывается менять мои рубли на валюту даже тогда, когда мне необходимо лететь за границу.

Курс рубля по отношению к американскому доллару бешено скачет. За три дня поднялся с 8 до 15, и все равно валютой не торгуют.

В магазинах сумасшествие. Люди скупают крупу, сахар, соль, спички, мыло. Масло сливочное перетапливается опытными хозяйками в масло топленое. Цены уже подскочили в два раза.

В Чарльстон еду с грустным настроением. От Феди вот уже седьмой день нет никаких вестей. Где он, что с ним? Передавали, что вдоль побережья ураган.

Какая грустная осень! На улице в начале сентября немыслимо холодная погода – всего 8–10 градусов тепла, все время дождь и холодный ветер. Я оставляю большой город – мое большое одиночество. Что ждет меня в Чарльстоне?

4 сентября 1998 года. 14 часов 30 минут. Москва. Аэропорт Шереметьево

На стекле иллюминатора капли дождя – крупные и редкие. Есть поверье, что дождь к счастью. У меня 21-е место. Много раз я представляла, каким оно будет, это мгновение, когда я наконец сяду в самолет и взлечу в воздух лишь с одной целью – увидеть Федора. С этого момента уже ничто не могло меня отвлекать: ни работа, ни поиски валюты, ни рост цен, ни московская суета. Все осталось там, в холодной и пасмурной Москве, а здесь рядом со мной – вид в открытое небо, иконка Николая Чудотворца да книга Антуана де Сент-Экзюпери «Планета людей», подаренная мужем в день Пасхи в этом году. Мне предстоял долгий полет – более 10 часов.

Если бы люди не были жадными до благополучия и славы, они бы увидели, что их жизнь может быть гармоничной и красивой. Для этого Господь подарил каждому из нас Землю и других людей. Он подарил любовь, живое и реальное тепло близкого человека.