– Я не могу. Вдруг за рулем усну.

– Я пошлю с тобой своих девчонок, – сказала мама. – Они будут петь и ты не уснешь.

Мы сделали с ним два рейса, не смолкая пели Рая и я. Уже была полночь. Мама стала благодарить шофера и рассчитываться с ним. Он взял меньше договоренной суммы.

– А на эти деньги купите моим помощницам конфет.

Хочу рассказать, какая у нас была дружная, хорошая семья. Кроме того, что мы всей семьей дружно сажали и копали картошку, косили и заготавливали дрова, собирали грибы и ягоды. А в зимние, воскресные вечера садились всей семьей за большой стол на кухне и стряпали пельмени. А процедура эта не так легкая, как кажется. Отец за столом был главным. Вначале в корыте сечкой он рубил мясо, а мама месила пельменное тесто. Вторым этапом было распределение работы: одни раскатывали и нарезали тесто, другие раскатывали сочни, остальные лепили пельмени. Пельмени должны быть одинаковыми по размеру и правильно завернуты. Если кто-то делал неправильно, отец мог стукнуть ложкой по лбу. Пельменей стряпали тысячу штук, иногда и больше. Отец считал пельмени. И вообще он считал все: и сколько рядов прокосил, сколько рядов посадили картошки, сколько снопов нарвали льна и так далее. Я тоже все люблю считать. Сколько слепила пирожков или пельменей. Даже считаю шаги, когда гуляю. Налепленные пельмени замораживали, потом ссыпали в льняные мешки и подвешивали на чердаке, чтобы не поели мыши. Пельменей хватало на все зимние праздники.

Так же мы всей семьей разделывали холодец. Каждому хотелось погрызть косточки, а суставные косточки, мы их называли бабки, забирали для игр.

Живя у мамы Сони времени для подготовки уроков было достаточно и училась я хорошо, без особых проблем. В девятом классе более сложная программа, а времени для подготовки уроков очень мало. Ведь дома столько работы. Училась между хорошо и удовлетворительно. Но девятый класс я окончила в целом, неплохо и перешла в 10 класс.

Семья увеличилась, уже стало восемь детей. Старшие дети повзрослели. В нашем домике было уже трудно всем помещаться. Отцу, как многодетному, выделили для строительства уже готовый сруб дома. Родители пригласили родных, знакомых и соседей помочь в строительстве. Тогда это называлось помощь. Родители за работу никому не должны были платить денег. Просто тем, кто помогал, нужно будет отработать. В основном отрабатывали дети, по два-три ребенка отправляли за одного взрослого. Так мы пасли коров, учась в классах шестых-седьмых. Пасли подённо: в один день один хозяин, во второй следующий. Кто не мог или не имел возможности, просили маму, и она отправляла нас, детей. Вначале скота пасли Валя, Рая и я, когда подросли младшие дети, стали пасти они. Таким способом мы помогали родителями поддерживать семью.

После девятого класса я устроилась работать на стройку. Строить стали больше, так как в Егорьевск, для работы по добыче золота на драге приезжало много специалистов. Население увеличивалось. Приезжали учителя и врачи. Дома для них были уже построены. Мы занимались отделочными работами: конопатили стены, обивали их дранкой, месили глину с соломой, а солому нужно было нарезать, в то время цемента не было. В глину клали измельченную солому.

Проработала я два месяца. Меня провели по высшему разряду. Деньги получил отец. Я заработала больше, чем получал отец.

Начались покосы. Себе мы сено заготовили и тоже приглашали соседей. Нужно было отрабатывать тем, кто помогал нам на строительстве дома. Первым обратился сосед Василий Воробьев. Вместо одного взрослого мама отправила Раю, Валю и меня. Бригаду Василий собрал большую. Нужно было косить, пока стояла хорошая погода, а потом траву высушить и сложить в стога. Я косила, идя за хозяином, он шел первый прокос, я – второй. После каждого прокошенного ряда я должна была поточить литовку себе, Рае и Вале. Василий меня похваливал, а я старалась. Через несколько часов литовки стали тупиться, а мы уже уставали. Единственным стимулом для работы было предвкушение скорейшего обеда. А на обед брали все самое лучшее, вкусное, что бы людям понравилось, тогда к этому хозяину они могут прийти еще работать. Когда в очередной раз точила литовку, поранила палец. Побежала кровь. Я сняла с головы белый платок. Мы на работу одевались чистенько: наглаженные сарафанчики или платьица, белые косыночки. Платок мой быстро пропитался кровью, я стала отставать и больше не могла точить литовки. Еще чуть-чуть и будет обед. Василий заметил мое отставание, а когда увидел обмотанную руку с окровавленным платком, строго сказал: