– Ну да. Первый день, – Нори старалась отвечать кратко и чётко, но Эндрю не уходил, вынуждая общение затянуться.

– Хорошо. В смысле… это хорошее место, – он запинался в словах, не зная, как общаться с той, кого много раз видел в своей голове. Будто бы был знаком с ней лучше многих, но на самом деле встречался второй раз.

– Наверное. А ты…? – она проследила взглядом по направлению недалёкого маршрута Эндрю, упершись глазами в Кэрри, которая из любопытства ожидала на месте, крутя ключи от машины в руке. – Оу… отец Кэрри?

– Да, – ушат холодной воды вылился ему на голову. – Откуда ты знаешь её?

– Вела класс рисования у их класса, – теперь Нори уже воодушевилась, потому что заговорила о любимом деле… и о девочке, с кого не могла отвести взгляда. – Она такая талантливая, заглядывает в самую глубину вещи, которую пишет.

Лёгкая улыбка тронула губы Эндрю. Может, он не был лучшим отцом, но любил дочь невероятно. Стоило больше внимания ей уделять, а не собирать факты из жизни для галочки…

– Она мечтает быть художником, – и только теперь Эндрю понял, что не видел её картин. Краем глаза наблюдал, как Кэрри показывала Элеанор фотографии из класса, но всматривался он? Нет. Потому что каждый раз отвлекала работа или собственные проблемы.

– Я бы хотела поработать с ней над её произведениями, если ты не против, – она видела в юной Кэрри не просто талантливого художника, а… себя. Будто именно она писала те картины, что увидела в классе.

«Невероятно», – подумала Нори, подходя к абстрактной картине на стене класса. Глубокие мазки, подростковая агрессия, уточнённая натура. Она могла бы поклясться, что когда-то писала нечто похожее, но авторство в углу гласило «Кэролайн Джонсон». Та самая Кэрри, которая опоздала на занятие, но в итоге погрузилась в процесс куда больше остальных…

– Надеюсь, вы найдёте точки соприкосновения.

– Всё будет классно, я уверена, – Нори кивнула, не видя смысла в дальнейшем разговоре. Она получила даже больше, чем рассчитывала: разрешение поработать с Кэрри от её отца, а, значит… они могли разойтись. Верно?

Только вот Эндрю явно считал иначе…

– На самом деле, мне хотелось бы поговорить с тобой, – сказал он то, что мусолил на кончике языка с момента, как подошёл к высокой брюнетке. Такому яркому пятну среди серой школы и стоянки… – Кажется, я схожу с ума.

– Со мной? – Нори откровенно удивилась. – Почему?

– Потому что я от тебя схожу с ума, – не думая о построении фраз, выпалил Эндрю.

Удивление девушки нарастало. Казалось, она перестала дышать и мысленно искала путь к побегу.

– Нет, – пролепетал он. – Нет! – воскликнул куда громче. – Не в этом смысле. Обещаю. У меня есть жена, которую очень люблю. Это совсем другое.

Выдохнуть у Нори никак не получалось, ситуация резво набирала обороты по странности. Хотелось уткнуться в родное плечо и больше никогда не общаться ни с кем другим, но… она и так слишком долго жила в подобной изоляции.

– Другое в каком плане? – осторожно спрашивала, желая понять мужчину хотя бы частично.

Эндрю вздохнул, снова не зная, как сказать, но считал нужным всё же сделать это.

– Я вижу тебя, – аккуратно начал он. – Это как видения в голове… иногда эти картинки просто всплывают перед моими глазами.

– И ты видишь меня в этих своих видениях? – звучало абсурдно, они даже не знакомы, по крайней мере, оба не помнят друг друга.

Недоверчивый взгляд не делал ситуацию проще, говорить дальше становилось всё сложнее.

– Да… – выдохнул Эндрю. – Они такие реальные, будто, и правда, случились в моей жизни. Правда, ты выглядишь моложе в них, – осмотрел её лицо, добавив то, чего не ожидал сказать в принципе. – И всё такая же красивая.