Мысленно вздохнув, проклиная своих хозяев-нанимателей, я сосредоточилась на его эмоциях и ощущениях, слишком горячих и неудержимых. Да гарм ли передо мной? Они все отмороженные придурки, которых возбуждают только извращения! И импритинг так глубоко в гармов не проникает, у них хёргов иммунитет!

Радостная новость только одна: импритингу он таки поддаётся.

С давней юности я избегала контактов с мужчинами, шла на это только в самых крайних случаях. Подстраивалась под их циклы, ритмы, желания, добивалась того, что мне нужно, и уходила с осадком лёгкой брезгливости.

Но проклятому гарму удалось удивить. Обжигающее дыхание, уверенные, и вместе с тем вовсе не грубые прикосновения, на грани между сдерживаемой страстью, желанием отомстить и неожиданной нежностью, действовали на меня непредвиденно. Эти касания, толчки сильного тела, хриплый голос возле уха странным образом растопили привычную неприязнь, смывая прежние воспоминания, наполняя новыми. Оказывается, процесс может быть приятным. Не только полезным. Возможно, я и не без удовольствия повторю...

Даже шрамы под руками почему-то больше не отвращали, оставаясь лишь частью прошлого этого мужчины. Прошлого, которое мне хотелось разгадать.

Кровать, несмотря на все крутые материалы, её наполнявшие, гарцевала необъезженной лошадью, где-то сзади звякнула выскочившая изо льда бутылка. Первая игла кольнула меж лопаток, напоминая, что времени у меня не так много, как хотелось бы. Я усиленно пыталась целиком заполнить его привязку своей и одновременно выискивала, какого финала и когда он желает видеть от женщины. Все эти смешные крики с выгибанием спины и эротическим зовом по имени я давно уже научилась воспроизводить, но у каждого мужчины свои фантазии. Чужая привязка мешала прочувствовать всё до конца, а ведь это один из самых главных этапов. Мой гадогарм был уже близок. Тьфу ты, не мой конечно, хотя в данный конкретный момент именно мой...

– Лун, – внезапное сокращение имени хриплым шёпотом подействовало похлеще афродизиака. – Не смей мне лгать.

Ясный, чёткий приказ, за которым слышалась неприкрытая угроза. О небесная Спираль, я надеюсь, он о данном конкретном моменте?!

– Не буду, – шепнула я, откровенно глядя в глаза.

Его пальцы прошлись по груди, по бёдрам, неожиданно проникая сквозь фальшивую, чужую внешность куда-то к инстинктам и желаниям настоящей меня, заставляя живот замереть в предвкушении и даже – возможно ли такое? – желании хоть раз испытать то, что я обычно лишь имитировала. Всё-таки женская природа давным-давно стала моей.

Гад каким-то образом подхватил порыв – надеюсь, всё же интуитивно, а не прочитав мои мысли. И принялся медленно, исступлённо доводить меня до пика.

Кто бы мог подумать, нас задели слова о мужчине, который заботится только о себе! И доказывал обратное он целенаправленно и весьма искусно. Несколько минут, и я забыла о привязке, о задании – смутно помнила лишь о том, что ни в коем случае нельзя обернуться, принять свой истинный вид. А после наступил взрыв, всплеск, долгожданный и взаимный, унёсший нас в безбрежные дали нежданных лёгких поцелуев с привкусом благодарности.

Какое-то время мы лежали рядом, приходя в себя, выравнивая дыхание, под завязку пропитанные запахом друг друга.

– Лундан... – тихо произнёс он, на миг заставив замереть. Я открыла глаза, но натолкнулась на неожиданно холодный взгляд: – Свободна.

Обида обожгла разгорячённую кожу, до боли захотелось вытрясти, что он собирался сказать перед тем, как вернулся в привычный образ сволочного козла.

К хёргам его. Эмоции здесь и сейчас лишь мешают, у меня есть цель, от которой зависит жизнь моих малышей.