– Как вы себя чувствуете? – спросила она так, как будто я была просто ее пациентом и ничего необычного не происходило.

– А вас не смущает, что я привязана? – задала я ей встречный вопрос.

Медсестра подошла и бесцеремонно воткнула мне шприц в руку. От неожиданности я вскрикнула.

– Не переживайте, – ответила она мне спокойным голосом. – Вам это не навредит, зато немного успокоит.

– Успокоит? – переспросила я ее. – А я разве нервничала?

– Мне сказали, что вы напали на нашего сотрудника, – ответила она таким же ровным и спокойным голосом.

Я вспомнила Марго, ее бешеный взгляд. Она сказала тогда: «Это ты во всем виновата». Нет, как-то по-другому. Я не могла вспомнить ее слова точно. От головной боли и тошноты все мысли путались. «Это все из-за тебя, дрянь», – вспомнила я.

– Насколько я помню, это ваша сотрудница напала на меня и оскорбляла, – ответила я ей. – Знаете что, позовите кого-то, с кем я могу поговорить. Что-то мне у вас разонравилось.

Медсестра усмехнулась и вышла. Через несколько минут она снова вошла и дала мне попить воду из трубочки.

– Скоро вам принесут поесть, – сообщила она и вышла из комнаты.

Вскоре в комнату вошел громила в белом халате. Он вез тележку с едой. Никто не спешил меня развязывать.

– Ас-саляму алейкум, дорогая. Я сам покормлю вас, – он не стал дожидаться моих возражений, а сразу стал меня кормить.

Картофельное пюре и котлета оказались вкусными. В больнице вряд ли так накормили бы.

– Ну как? Вкусно? – спросил он.

– Как говорила моя бабушка: «Было вкусно, но мало».

– Как говорила моя бабушка: «Спасибо и на этом».

Он на удивление разговаривал вежливо, но я ловила себя на мысли, что именно так разговаривают с психбольными.

– А в туалет вы тоже сами сходите за меня? – спросила я его.

– С этим вряд ли могу помочь, – ответил он и смущенно опустил глаза, – но я вас отвяжу, и сходите сами.

Он сдержал свое слово. То ли от долгого лежания, то ли от лекарств ноги были как ватные и совсем не слушались меня. Меня наклонило в сторону, но упасть я не успела. Медбрат подхватил меня и повел к двери в палату.

Туалета в палате не было. Мы вышли в коридор. Я осмотрелась, пытаясь хоть что-то запомнить. Медбрат провел меня к двери справа от моей палаты и жестом указал на дверь. Я уж думала, что мне придется весь оставшийся путь ползти, но ноги понемногу стали меня слушаться.

– Будете опять связывать? – спросила я санитара, когда мы вернулись в палату.

– Таких указаний не было. Мне сказали вас покормить, я покормил, – ответил он и ушел.

У меня появилось время подумать, пока опять не завоняет и я снова не отключусь.

«Где сейчас Алиса? Если я нахожусь здесь, то и она может быть живая, и с ней все в порядке. Но где? Где сейчас стюардесса и пилот?»

У меня была куча вопросов, на которые не находилось ответов. Я не знала, как отсюда выбраться, но оставаться тут я точно не хотела. Я вспоминала расположение моей палаты: два раза налево – и я окажусь в коридоре, который ведет к выходу.

Мне всегда лучше думалось, когда я ходила.

Дверь открылась, и вошла медсестра. В этот момент я как раз была рядом с дверью. Медсестра вздрогнула и испуганно покосилась на кровать, затем перевела взгляд на шприц, который лежал на стальном подносе у нее в руках. Я резко толкнула медсестру, она потеряла равновесие и упала. Стальной поднос со звоном упал на пол. Я схватила шприц и воткнула ей в ногу. Несколько секунд – и она отключилась. Такого эффекта я не ожидала. Я думала, лекарство просто немного замедлит ее.

«Куда бежать? К выходу? Скорее всего, там эти громилы, и вряд ли получится убежать, – думала я. – Надо проверить другие палаты. Возможно, там пилот и стюардесса, и, может, там есть другие пассажиры».