– Константин! – воскликнул Калугин. – Пожалуйста, потерпите. У нас высказываются по очереди. Мы дадим вам слово, когда наступит ваш черёд говорить.

– Конечно, Анатолий Юрьевич, – ухмыльнулся я. – Я с радостью послушаю остальных.

– Прошу прощения у всех собравшихся, – обратился к участникам «клуба» Калугин. – Моя задача – объяснить Константину правила наших заседаний. Много времени это не займёт.

Солнцелюбы… Как же они любят всякие правила и заковыристые законы. Хлебом не корми, но дай засранцам придумать новое правило. По какой-то причине они всегда полагали, будто в сообществе тёмных магов царит хаос и анархия.

Но ведь это совсем не так! Мы, в отличие от них, принимаем свою естественную сущность. Мы – люди – такие же животные, как волки или медведи. Или любые другие хищники. И нашим миром всегда правил сильнейший. Иерархия по силе – вот основа всех законов.

А правила и законы светлых… Что ж, их придумали специально для трясущихся слабаков.

– Первое правило, Константин, – обратился ко мне Анатолий Калугин. – Мы собираемся здесь каждую пятницу ровно в шесть вечера. Вы имеете полное право не посещать наши «посиделки», – он усмехнулся и показал пальцами кавычки. – Но первые пару месяцев я бы посоветовал вам не пропускать собраний. В противном случае закреплённый за вами агент может всерьёз заинтересоваться вашим психическим состоянием. Это очень усложнит вашу и без того непростую жизнь.

– Короче, пожалуйста, – поторопил его я. – Мы уже потеряли столько драгоценного времени на одно только правило.

Калугин раздражённо нахмурился, но быстро отпустил накопленный негатив.

– Второе правило, Константин – пока говорит один, остальные молчат и внимательно слушают. Мы друг друга не перебиваем. Позвольте остальным высказаться. Мы для того и собираемся здесь, чтобы сбросить груз и избавиться от боли, которую дарит каждому из присутствующих зачаток тёмной магии.

Слушать его бесконечную болтовню – вот настоящая боль! И как только этот мир до сих пор не вымер, раз им уже более шестисот лет правят светлые маги?

– И третье правило – откровенность. Мы говорим то, что думаем. Ничего не стесняемся. Вроде всё просто, да, Константин?

– Проще не придумаешь. Мне уже можно говорить? – вздохнул я.

– Нет, говорит только тот, у кого в руках флажок, – добавил Калугин, указав на моего соседа, в руках которого был маленький деревянный штырь с белой тканью, на которой был изображён лик Солнца.

Эй, это уже четвёртое правило! Он их на ходу, что ли, придумывает? Чёрт меня раздери, какой ещё флажок? И это – современные тёмные маги? Во имя смерти! До чего мы докатились…

Парень слева от меня сжал флажок до хруста в межфаланговых суставах, и заговорил:

– Меня зовут Артемий Костровский. И я не спал уже больше двух недель.

То-то он мне сразу приглянулся! Он чем-то на труп ходячий похож.

– С тех пор как во мне пробудилась тёмная магия, я почти не могу уснуть из-за ночных кошмаров, – протирая покрасневшие глаза, произнёс он. – Меня преследуют призраки, просят, чтобы я исполнил их желания, или просто бессвязно кричат. Но даже если я пытаюсь помочь им, они не умолкают…

О! Медиум. Только какой-то неправильный. Не припомню ни одного медиума, который бы боялся призраков! Он ведь одним чихом может прогнать любого духа. А-а-а, ну конечно… Кого он прогонит-то без доступа к тёмной магии?

Интересно светлые придумали. Магию мы вашу, значит, запечатаем, но от её пассивных эффектов страдайте и рассказывайте всем о своей боли на позорных собраниях.

– Вы закончили, Артемий? – спросил Калугин.

– Да, – кивнул парень.

– Скажите, вы регулярно молитесь Солнцу, как я и говорил? – нахмурился куратор.