У этого есть и отрицательная сторона – влияние на нашу сексуальную жизнь. Неловко сказать, но я не помню, когда мы последний раз занимались сексом. Я люблю секс с Бобом и по-прежнему хочу мужа, но, похоже, недостаточно люблю и хочу, для того чтобы что-то делать самой, а не засыпать сразу. Я знаю, мы оба заняты и устаем к концу дня, однако я не слишком занята и устала, чтобы почитать Люси, написать письмо в Китай и разобрать кучу счетов. Однако каждый вечер я перед сексом ставлю точку. И то же делает Боб.
Помнится, когда-то мы занимались сексом рано вечером, пока еще оба не устали, иногда даже перед тем, как куда-нибудь поехать (тогда мы еще куда-то ездили). Теперь, если нам и удается втиснуть секс в график, он всегда происходит прямо перед сном, всегда в кровати – стандартное действие перед сном, что-то вроде чистки зубов, хотя не столь регулярное.
Когда я еще не вышла замуж, то, помню, прочитала в «Вог», или «Космополитен», или каком-то другом журнале – из тех, что я читаю только у парикмахера, – что, по статистике, супружеские пары с высшим образованием занимаются сексом меньше всех прочих супружеских пар. Всего лишь десять-двенадцать раз в год, то есть раз в месяц. «У меня так никогда не будет», – подумала я. Конечно, тогда, в двадцать с чем-то, я была одинока, бездетна, гораздо менее образованна, чем сейчас, и занималась сексом два-три раза в неделю. Обычно, читая про такие опросы, я думала, что они занимательны, но полностью выдуманы. Теперь я верю каждому их глянцевому слову.
Надеюсь, у Боба нет сомнений, привлекает ли он меня до сих пор. Как ни парадоксально, даже наоборот: теперь меня влечет к нему еще больше, чем когда мы встречались и постоянно занимались сексом. Когда я смотрю, как он кормит Линуса из бутылочки, целует Люсино «бо-бо», снова и снова учит Чарли завязывать шнурки – в те моменты, когда вижу его таким простым, теплым и полным любви, меня переполняют восхищение и нежность.
Мне жаль вечеров, когда я так уставала, что засыпала прежде, чем успевала сказать, что люблю его. И я беспричинно злюсь на него, когда он засыпает, не сказав этого мне. Если нам не хватает мотивации, чтобы ужинать по-взрослому, если мы слишком заняты почтой и поиском работы, чтобы, обнявшись на диване, посмотреть кино, и у нас нет сил для трехминутного секса, мы можем хотя бы говорить друг другу о любви, прежде чем заснуть.
Я лежу в кровати одна и жду Боба. Я хочу сказать, что люблю его, что, даже если он завтра потеряет работу, я все равно буду его любить. Объяснить, что, куда бы нас ни завели «что, если», все будет в порядке, ведь мы любим друг друга. Но Боб слишком долго возится в ванной, и я засыпаю, так и не успев ничего ему сказать и почему-то беспокоясь, что сам он этого не поймет.
Глава 5
По пути в прачечную я замечаю дверь, которой никогда раньше не видела, – за тренажерами. Я останавливаюсь и разглядываю ее. Как такое может быть?
– Боб, откуда взялась эта дверь? – кричу я.
Он не отвечает.
Я берусь за дверную ручку, которой, клянусь, до сих пор не было, и останавливаюсь. Голос моей матери произносит: «Сара, занимайся своими делами».
Я поворачиваю ручку вправо.
Зловещий голос из хичкоковского фильма говорит: «Не делай этого».
Мне нужно знать.
Я толкаю дверь и оказываюсь на пороге комнаты, где раньше никогда не бывала; в дальнем углу из большой нержавеющей кастрюли для варки омаров пьет лев. Комната больше нашей кухни, но это единственная подробность, которую я успеваю заметить, потому что все мое внимание занято львом – его мускулистыми задними ногами, подвижным хвостом, непереносимой вонью. Я прикрываю нос и рот рубашкой, чтобы не стошнило.