Верити поспешила вверх по узкой лестнице, а Сину потребовалось несколько минут, чтобы переварить новый факт: сестра «леди Чарлз» еще и молодая мать. Это объясняло роскошные, несколько даже избыточные округлости ее фигуры. Любопытство окончательно пересилило дискомфорт и раздражение; Син нашел, что эту историю можно поведать друзьям-офицерам. На зимних квартирах нет ничего лучше, чем пикантные рассказы у камелька!

Старушка тем временем удалилась на кухню – второе и последнее помещение первого этажа. Судя по всему, сестры жили этажом выше, а он находился в комнате няньки, которая одновременно служила гостиной и, если учесть груду узлов, сундучков и ящичков, кладовой.

Так почему же они все-таки здесь, в этой халупе, и почему «леди Чарлз» не имеет права ее покинуть?

Атаманша принялась рыться в сундуке, намеренно игнорируя Сина.

– А меня тоже накормят? – спросил он.

– Со временем.

– Как вы намерены со мной поступить?

Она выпрямилась, приблизилась к кровати, поставила ногу на раму и оперлась локтем о колено – поза триумфатора. Чувствовалось, что ей нравилась его беспомощность.

– Возможно, мы оставим вас здесь, связанным…

– Почему? – осведомился он, заглянув в сердитые серые глаза.

– А почему бы и нет?

– Потому что я не сделал вам ничего плохого. Более того, я дал своим людям указание не поднимать шума.

– Интересно, почему?

Внезапно Сину пришло в голову, что она не столько злится, сколько встревожена. Возможно, она даже боялась его, и как раз потому он был связан. Это было ново: женщинам не свойственно опасаться мужчин с хрупким телосложением. Во всяком случае, ему еще не приходилось с этим сталкиваться.

– Думаю, вы по натуре не жестоки, – начал он, тщательно подбирая слова, – и не собираетесь причинять мне вреда. Это правильно, потому что у меня нет оснований желать вам зла. Наоборот, я готов вам помочь.

Разбойница убрала ногу и далее сделала шаг назад.

– С чего бы это?!

– Полагаю, ваши действия так или иначе оправданны, а я… авантюры мне по душе.

– Вы душевнобольной? – едко спросила она. – Тогда вам место в Бедламе.

– Не думаю. Там, должно быть, слишком однообразно.

– В однообразии есть своя прелесть, вы уж мне поверьте.

– Значит, я ее еще не обнаружил.

– Считайте, что вам повезло.

Очевидно, она была в затруднительной ситуации, быть может, даже в беде. Поначалу Син не мог избавиться от ощущения, что все это светская прихоть, причуда скучающей барышни, однако в этом случае «леди Чарлз» едва ли держалась бы так угрюмо.

– Вы в опасности?

Она промолчала.

– Тем больше оснований довериться мне и принять помощь.

– Я не доверяю… – начала «леди Чарлз» резко, запнулась и закончила тише, – людям.

Нетрудно было предположить, что она собиралась сказать «мужчинам».

– Мне доверять можно.

Она невесело рассмеялась. Син подождал, пока их взгляды встретятся.

– В карете остался заряженный двуствольный пистолет. Сперва я не воспользовался им, потому что ваша сестра целилась в моих людей, но потом – просто потому, что не пожелал. Поверьте, я превосходный стрелок и мог бы с одинаковой легкостью убить, ранить или искалечить вас.

С минуту разбойница молча смотрела на него, потом повернулась и вышла – судя по стуку входной двери, отправилась убедиться в правоте; его слов. Чуть позже бочком вошла старая нянька с «носатой» кружкой, из которых в больницах поят тяжелобольных.

– Это подкрепит ваши силы, милорд, – сказала она и поднесла носик кружки ко рту Сина.

Там оказался чай, неожиданно крепкий и сладкий (напиток не из его любимых, но и, правда, весьма подкрепляющий). Закончив, старушка отерла губы Сина белоснежной льняной салфеткой.