— Ты же можешь, у тебя большой талант, просто ты лентяйка, вот и все, — иногда ругался он на меня и я соглашалась. Хотя назвать меня лентяйкой с шести часовыми репетициями почти каждый день было бы неправильно.

— Ты видел мои ноги? Я летом босоножки не могу надеть, — возмущалась я.

— А ты мои? — отвечал он.

— Ты мужчина, тебе можно, — взбрыкивала я, — Впрочем, не важно, я не хочу жить одним балетным днем, век балерины недолог и чем я потом буду заниматься?

— Вышивать, — как правило, огрызался Роберт, заставляя меня смеяться.

— Ну, если только так, — согласилась я, натягивая белые колготы и сверху корсет, который сама украшала блестками и перьями по верху. Юбку я тоже расшивала и приклеивала стеклярус. Пачка посаженная на кольца крепилась сзади крючками к корсету и Роберт помог мне пристегнуть ее.

— Кстати, можешь мне посочувствовать, — улыбнулся друг, который уже надел белые плотные колготы с бандажом и обтягивающей майкой. Сверху накинул голубой камзол с вышитыми золотыми узорами, — Я кажется, женюсь.

— Да ладно?! После стольких лет? — удивилась я. Роберт со своей невестой встречались наверное уже лет пять, если не больше, — А не рано вам? Тебе только двадцать исполнилось, а Марине сколько?

— Восемнадцать, но дело не в этом, — отклонился от ответа Роберт.

— А в чем? — насторожилась я, что-то мой друг мутит воду.

— После концерта расскажу, хорошо?

— Ладно, а почему ты не привез мне «Шопенку»? — проворчала я, имея в виду длинную воздушную юбку до щиколотки.

— Не нашел, — просто ответил Роберт и я тяжело вздохнула, мужчина, что с него взять, — Да и Лебединое озеро нужно танцевать в пачке, — проворчал Роберт надевая вкладыши на пальцы и пуанты.

— С чего ты это взял? — удивилась я, — Начальная партия, как правило, в пачке, потом в шопенке идет.

— Вот давай ты со мной сейчас не будешь спорить, что это у тебя? — Роберт наклонился, рассматривая красное пятно на моей ступне.

— Ящик уронила утром, — пожаловалась я.

— Болит?

— Немного, но танцевать могу.

— Вот сколько раз тебе говорить... — завелся друг.

— Не начинай, а? — попросила я и Роберт замолчал.

— Ладно, идем, горе ты мое, луковое, — вздохнул Роберт, вставая, сгибая и выпрямляя ноги. Я тоже сделала наклоны в сторону, прогнулась вперед и назад, сделала растяжку, утыкаясь носом в колено поднятой к голове ноги и пошла за Робертом.

Мы подошли к сцене и ждали, когда закончится речь директора школы. Вскоре тот завершил свое приветственное слово и спустился в зал, свет погас, и Роберт приготовился выйти на сцену.

— Будешь делать куп жетэ (1), сократи манеж (2), — посоветовал он мне, — Думаю, на пару прыжков будет достаточно.

— Хорошо, мамочка, — засмеялась я, получила легкий щелчок по носу.

Заиграла музыка, и Роберт вышел на сцену. Я стояла и ждала своей очереди, наблюдая за полным залом. Где-то там сидели мои новые одноклассник и возможно тот, которого так рассмешило то, что я — балерина.

(1) Куп жетэ — серия прыжков с поворотами по кругу.

(2) Манеж — окружность, по которой выполняется серия виртуозных прыжков.

5. Глава 5. Кир

После концерта вышли на улицу и застряли на крыльце. Валерка хотел дождаться Ксюху, а Денис свою балерину.

— Вы как хотите, а я пошел. — сказал им я, направляясь в сторону дома.

— Стой, Кир, — остановил меня Денис, — Что с нами не постоишь даже?

— А смысл? Вы по девчонкам, а у меня дела.

— Какие у тебя дела? Домашку пошел делать? — засмеялся Семеныч, — Так не задали ничего пока.

— Нет, у меня свои дела, — ответил я, уже спускаясь с крыльца, когда из школы вышла новенькая под руку со своим балетным парнем. Они шли, о чем-то увлеченно разговаривая, даже не посмотрели в мою сторону.