– Если ты умрёшь, не сможешь дать мне этих… как их там… тыквенных семечек.

Ну, как бы да. Вот только: что будет дальше? Решит ли он, что семечки не стоят того, чтобы за них исполнять чужие желания? Авансом или нет – не важно. Вызывая в прохожих удивлённые взгляды, я побрёл к ближайшему магазину, чья вывеска ярко горела даже сквозь снегопад. Услышав незнакомую речь, я сначала опешил, а потом начал искать подсказки, чтобы понять: где именно я оказался? Выйдя к ограде, я понял, что не нахожусь даже в своей родной стране – все вывески были на каком-то иностранном языке с забавными загогулинами. Стало страшно. Один, в чужом месте, окружённый незнакомым языком, на неизвестной точке на карте – где здесь хоть что-то хорошее?

– Где мы? – сдавленно спросил я своего демона.

– Это имеет значение?

– Да.

– Почему?

– Потому, что это не мой город.

– И что?

– Я не могу гарантировать не только то, что в магазине будут тыквенные семечки, но и то, что смогу договориться их взять в долг в таком-то одеянии, – я указал на всего себя.

– И что?

Вопрос Хряка поставил меня в тупик. “И что?” Да, ничего! Я неизвестно где! Выгляжу, как сбежавший из психушки. И плюс ко всему не способен ни с кем объясниться, чтобы попросить помощи. От накопившегося напряжения меня пробрал истерический хохот. Я смеялся так долго, что у меня из глаз потекли слёзы, а люди, и так сторонившиеся меня, начали беспокойно искать свои телефоны. И вряд ли для того, чтобы сделать селфи с сумасшедшим. В их глазах скрывался страх, смешанный с тревогой. Но понять их можно – не каждый день у ограды парка стоит странный мужчина в легкой ночнушки и истерически смеётся.

– Эй, – Хряк попытался привлечь моё внимание, но у меня так болело всё тело, что смеяться становилось сложнее. Я продолжал подрагивать от сдерживаемого смеха, оглядывался по сторонам и искал, хоть какую-то зацепку как выбраться из этой странной ситуации с демоном.

– Где мои семечки? – мой компаньон явно был не в духе, но мне уже стало наплевать на всё. Сначала сектанты, теперь этот вот…

– Иди в Ад, со своими семечками! – выпалил я, перестав смеяться и вытерев начавшие замерзать слёзы.

Я отвернулся от демона, но затылком почувствовал, как он разозлился. А потом меня накрыла тьма. Пропал звук, свет, запах, даже ощущения лёгкой ткани на теле. Я не ощущал абсолютно ничего. Не было абсолютно ничего. Только я и моё сознание, напуганное всем, что произошло за последние несколько дней. И когда я уже почти смирился с тем, что умер, всё вернулось. Я лежал дома, в своей кровати, в тепле, сытый и чистый. Произошедшее казалось лишь кошмарным сном, от которого я наконец-таки сумел проснуться.

Не было никакого похищения. Не было жуткого обряда со свиными кишками, обмотанными по всему моему телу. Не было появления свиноподобного демона. Не было кровавой резни. Не было парка, холода и неизвестного города. Не было тьмы.

Я тут же вскочил с кровати и побежал к зеркалу в ванной, постоянно спотыкаясь о разбросанные на полу вещи. Мне вдруг стало очень важным увидеть себя в отражении, убедиться, что это действительно был всего лишь сон. Влетев в небольшую комнатку, я вгляделся в собственное лицо. “Кошмар” подсказывал мне, что должны были остаться отметины от “обряда” – следы от ножа, – но кожа выглядела без порезов. Ощупав тело и не ничего найдя, я выдохнул.

– Не боись, я всё исправил, – раздалось из-за спины. – На тебе не осталось никаких отметин, кроме одной.

Сердце пропустило удар. Голос принадлежал тому демону, что назвал себя Хряком. И точно, стоило мне обернуться, как я увидел своего свиноподобного “хранителя”, которому обещал тыквенные семечки. Невольно я отшатнулся от чудовища, оглядывая ванную в поисках какого-либо оружия, но ничего, что могло бы меня защитить от этого вепря не попадалось на глаза.