Почва стала уходить из-под ног.

Гриша, никогда не отказывающийся от бокала хорошего вина или бутылочки-другой пивка, стал потреблять напитки в неограниченных количествах. Скоро вино заменила водка, бутылочное пиво уступило место трёхлитровым банкам пенистого напитка. Отношения между супругами стали быстро ухудшаться.

Таня не видела и не слышала в доме родителей ни ругани, ни скандалов. Теперь она стала всё чаще слышать в свой адрес непечатные обидные слова. С ними пришел животный, поднимающийся к горлу страх. Гриша начал время от времени на неё замахиваться. Сын Алёша ходил в пятый класс и понимал, что в доме происходит что-то не очень хорошее, но вступиться за маму по причине малолетства не мог.

– Мама, не плачь, – успокаивал он Таню, когда та после очередного пьяного скандала мужа сидела на кухне. – Когда я вырасту, то побью папку, чтобы он тебя не обижал. Я вчера записался в кружок карате, буду там учить всякие приёмчики. Ты только не плачь!

– Сынок, – пыталась объяснить мать сыну то, что он понять пока не мог, – папу бить нельзя, потому что он твой папа. Он выспится, опять будет тихо, ведь он ругается только пьяным.

– Но он пьёт каждый день, кричит на тебя, толкается, я сам видел. Мама, я боюсь пьяного папу, не могу делать уроки. От страха у меня ничего не получается.

Любому, даже ангельскому терпению рано или поздно приходит конец. У Тани в голове засела мысль о разводе. Она хотела вырваться из дома, ставшего адом. Жить в атмосфере угроз, площадной брани и неуверенности она больше не могла. В то же время она боялась сделать последний шаг, не могла представить, что Гриша разрешит ей просто так оставить его и забрать ребёнка. Как в театре одного актёра, жить без публики Григорий не мог.

Весь расчёт Тани был построен на том, чтобы ей с сыном на какое-то время исчезнуть из поля зрения мужа. Когда первый гнев пройдёт, остальное можно будет решить мирно, на холодную голову. Молодая женщина готовила план долго и тщательно, перепроверяя все детали, рассчитывая время и каждое движение.

Страх, двигавший ею, заставлял быть осторожной.

***

После печально окончившейся эпопеи на ниве коммерции Таня несколько лет работала продавцом в секции меховых изделий большого универмага. Отпуск ей полагался всегда летом – покупателей зимней одежды в это время было немного. На дворе еще не наступило настоящее тепло, как она положила на стол начальника заявление на отпуск, которое тот сразу подписал. У Алёши начинались каникулы, из школы отпрашивать его не нужно. Заранее Таня написала письмо в Феодосию, где жила ее двоюродная сестра Люся с мужем и тремя детьми, с просьбой приехать погостить на месяц. То, что она приедет без Гриши, скрыла. Люся тут же ответила приглашением приехать на всё лето. Если захотят.

Билеты на поезд Таня приобрела заранее, не зная, сможет ли в этот день уехать. Гриша работал по сменам на складе готовой продукции большого завода. Если бы он остался дома, весь её точно рассчитанный план мог рухнуть с громким треском и похоронить под собой радужные мечты о разводе.

К счастью, Гришина смена начиналась в намеченный Татьяной день в шесть утра. Для неё наступил час Х. Не успела дверь за Григорием закрыться, как Таня, махом вскочив с постели, начала собирать вещи. Позвонив верной подруге Маше и дождавшись её приезда, она продолжила в суматохе метаться по квартире в поисках необходимых вещей. Наконец, подхватив проснувшегося Алёшу и сумки, они с Машей снесли их к поджидавшему такси и поехали к бабушке Насте. Вообще-то, бабушка была Гришина, но Таню и правнука она любила и жалела больше, чем собственного внука.