– Но Роман Алексеевич сейчас не может принять вас, он слегка… Он занят… Он…

Дмитрий не стал слушать невнятных возражений секретарши и открыл дверь в кабинет приятеля.

– Подождите! – отчаянно крикнула ему в спину Катя. – Он не одет! Он травмированный! Не ходите туда!

Что за бред? Чем травмированный? Дмитрий усмехнулся и закрыл за собой дверь.

– Привет, Роман! – Ярцев окинул кабинет взглядом. И обнаружил Соболева стоящим без штанов у дивана. В руках он держал аэрозольный баллончик с Политенолом. Трусы с золотым орнаментом были непристойно приспущены. Увидев друга, Роман судорожно натянул их почти до подмышек.

– Я занят, – пробурчал он. – Подожди в приемной.

– Да ладно, – махнул рукой Ярцев. – Видел я тебя нагишом в бане. Продолжай, не стесняйся меня. Правда, я не понял, чем ты занимаешься. И даже подумать боюсь об этом. Очень неприличные мысли лезут в голову.

– Хватит острить, мне не смешно! Одна дура плеснула на меня горячим чаем, – Роман нажал на головку баллончика и его содержимое с шипением брызнуло на обожженную кожу. – Сука безмозглая! Сама задницей передо мной вертела, а как до дела дошло – начала из себя недотрогу корчить. Гадина! – поморщился Роман, растирая аэрозоль. – Надо в Ожоговый Центр съездить, показаться специалистам.

– Это что, Клушина тебя так приласкала? – удивился Дмитрий.

– Что за Клушина? Ты о ком?

– Софья. Мы с ней учились в одном классе. Она меня в приемной едва с ног не сбила. Выбежала от тебя как сумасшедшая.

– Она и есть сумасшедшая. Дура бешеная! Она по мужу Коршунова, – пробурчал Роман. – Зафиксирую ожог и обращусь в полицию. Сонька у меня повертится, как уж на сковородке. Я ей этого не спущу! Будет в ногах ползать, ботинки мои облизывать!

– Успокойся, – усмехнулся Ярцев. – Клуша всегда была с придурью. Правдолюбка и серая мышь. Ты на нее что, запал? Нормальных баб нет? Катя хотя бы… Или Снежана. Очень даже ничего.

– Не запал я на нее. С какой стати? – возмутился Роман. Дмитрий ему не поверил. Слишком Соболев злился. – Сонька на корпоративе на мне висла, прохода не давала. Ну, и решил я девушку поощрить. Она повышение просила, я не против. Только отработай. А эта ненормальная облила меня кипятком!

Роман закончил манипуляции с Политенолом, поморщился и надел брюки.

– Болит. Как бы заражения не было, – озабоченно произнес он.

– Ох, и мнительный ты, Роман. Как старый дед. Поболит и пройдет. Пару дней обойдешься без секса, не помрешь. Я, собственно, что к тебе зашел. Ехал мимо и решил заглянуть, лично пригласить в клуб на партейку покера. Составишь компанию?

– Не знаю, – буркнул Роман. – Настроения нет. Может, попросить пугнуть эту идиотку как следует? Встретят ее серьезные мальчики в темном переулке, объяснят, как себя вести надо.

– Ты мужик или что? Чего на Софью взъелся?

– Легко тебе говорить! – Роман прошелся по кабинету походкой пеликана – вразвалочку и слегка приседая. – У меня совещание, а я ходить толком не могу. Да и сидеть тоже, – присел он на краешек дивана и тут же встал. – Горит огнем и чешется. А если кожа волдырями пойдет? Потом облазить начнет… Вот гадина! Вышвырну ее из фирмы немедленно! Тварь неблагодарная!

– Ты чего завелся? Угомонись. Софья безобидная. Несчастная, замотанная жизнью Клуша. С детства такая. Грех на душу не бери, забудь и не мсти. Это как котенка слепого пнуть. Некрасиво.

– Так болит ведь, – снова поморщился Роман, поправляя брюки. – С волчьим билетом это твоя Клуша у меня из фирмы вылетит. Сортиры мыть ее в нашем городе не возьмут! Это я ей организую. Пожалеет, что посмела на меня руку поднять.

– Не руку, а чашку с чаем, – поправил Романа Дмитрий.